Сила и невинность

Охваченный неприязнью к той личности, которой я стал, я отнес пистолет обратно в дом и убрал его, инцидент был разрешен совершенно другим путем.

Мы только смутно понимаем тот эффект, который технология оказывает на сознание человека, но ясно, что обладание оружием может радикально изменить личность. Гленн Грей замечает, что, будучи офицером армии, он чувствовал себя неодетым, если выходил без пистолета, висящего на ремне; не будучи военным, я чувствовал себя сбившимся с направления роботом, лишенным сознательного контроля за своими действиями, когда держал палец на спусковом крючке с намерением убить.

Крайнюю форму подобного воздействия на личность можно видеть в судьбе Чарльза Фэавезера из Небраски — подростка, который под влиянием сильной ярости убил одиннадцать человек, прежде чем его остановили. "Я люблю оружие, — говорил он еще раньше. — Оно дает мне чувство власти как ничто иное". Его история следует обычному сюжету: смешного ребенка с кривыми ногами и в толстых очках регулярно дразнили в школе. Он рано выработал символическую интерпретацию мира как места, где над тобой насмехаются, и его крик о признании становился все громче, не получая ответа. Затем он обнаружил, что может добиться признания, давая волю темпераменту и молотя школьных задир в драках, где ему удавалось побеждать за счет одной только страстности своего насилия. Его отец описывал его как "всегда одного из самых тихих", что снова дает нам пример того, что человек, кажущийся послушным, может на деле быть именно склонным к насилию типом. Несмотря на свое слабое зрение, он стал удивительно метким стрелком из ружья.

Бросив колледж, он сумел найти девушку и работу помощника по перевозке мусора. Когда скудное признание, которое это приносило ему, было утрачено, — он потерял работу и его отшила мать девушки, — он взял три ружья, застрелил мать и отчима своей девушки и несколько дней жил в их доме рядом с телами, завернутыми в бумагу и лежащими в курятнике. Понуждая девушку идти с ним, он встал на путь насилия, известный по образам Диллинджера, Бонни и Клайда.

Важным элементом в этой кровавой истории является его ранняя символическая интерпретация, что мир — это место насмешек. Его чрезмерное насилие имело двойную цель: оно отвечало его жажде признания и оно также в отместку осмеивало мир. (Вновь мы видим мрачную логику в такого рода вспышках насилия.) Из полного отсутствия у него каких-либо чувств по отношению к убитым им людям, что вытекало из его ответов на заданные вопросы, мы не можем заключить, что он всегда был столь бесчувственным, таким типичным шизоидом. Ясно, что человек, опьяненный насилием, должен стать бесчувственным и отрешенным, как солдат, который косит врагов из автомата, ибо иначе он не мог бы совершить того, что ощущает как необходимость.