|
До сих пор мне, как мне кажется, удалось ни разу не солгать пациенту. Я пытаюсь развенчать декларируемую веру в лечение. Побудить к проверке своих и врача возможностей. К приобретению опыта, знания. Не веры, чреватой разочарованием, а уверенности, убежденности, которых уже ничто не в состоянии отнять. Когда мой пациент говорит о вере и надежде, я говорю о сомнении, отсутствии гарантий. О жажде, любви, стремлении. Об отсутствии у тонущего иного выхода, кроме барахтанья до последних сил и хватания за все, за что можно схватиться, о том, что у барахтающегося просто объективно больше шансов, чем у “мудреца”, “вычислившего” неизбежность гибели и без сопротивления тонущего. Я говорю о том, что жаждущим в пустыне, во-первых, движет жажда, и во-вторых - жажда, и в-третьих - жажда. И только, когда она есть, тогда подспорьем оказывается осознанный символ возможности - надежда, то есть сигнализируемая опытом возможность. Возможность, которая всегда есть, пока есть необходимость, то есть потребность и жизнь. Только смерть потребности сигнализирует невозможность! Мою роль как врача для “барахтавшегося” я вижу в том, чтобы помочь ему сделать “барахтанье” наиболее экономным и эффективным. Плывя от “никуда не деться”, от необходимости, он, только выздоровев, узнает, что не барахтался, а плыл. Не только плыл, а выплывал. Только выздоровевший становится в действительности моим сторонником и единомышленником. Сколько выздоровевших с возмущением корят меня за то, что я преступно медлю с публикацией своего метода лечения, но я хочу быть источником сигналов, подтверждающим объективную достоверность их сигнального значения. Изучая жизнь, закономерности общения, подсматривая себя как любимого, но единственного моего “подопытного кролика”, узнавая себя в результатах дел, в реакциях на внешние по отношению к моей инициативе влияния на меня людей, природы, человечества в целом с его историей, познавая производимые мной изменения в них, на собственной коже узнавая жизнь по ее осчастливливающим касаниям и мучительным зарубкам, я хочу стать источником все более соответствующих объективным связям явлений сигналов не только для моих пациентов, но и для моего старшего сына, моих младших детей и для вас, читатель. Я хочу знать, чтобы с меньшей тревогой и большей раскованностью, свободой любить, желать, с большей уверенностью стремиться. Чтобы со знанием передать детям меньше его подобий. Чтобы с действительным меньше передать вам, читатель, желаемого, или привычного или просто моих предрассудков. — 66 —
|