|
Перцептивная переоценка размеров тела, напротив, свидетельствует о фрустрации перфекционистской мотивации Всемогущего Я, вследствие чего телесное Я начинает оцениваться как "слабое", "преградное", недостойное уважения. Эффект перцептивной недооценки, как и эффект перцептивной переоценки телесных параметров, являются следствием определенной динамики аффективных и когнитивных процессов в структуре самосознания, а именно выступают "когнитивным подтверждением аффективного самоотношения" (Соколова Е.Т., 1989; Коркина М.В., Соколова Е.Т. и др., 1986). Выявленная каузальная зависимость между двумя обобщенными классами психических образований имеет статус системной причинности, проявляющийся в особенностях формально-динамических взаимодействий в структуре самосознания. Выявленные феномены самосознания можно представить себе и как результат "вертикально" действующих причинностных связей. Генетическая интерпретация находит поддержку при психокоррекционной работе с пациентами, при анализе их "субъективных биографий" и позволяет вскрыть семейные корни синдрома "пищевых нарушений". Подростково-юношеский возраст актуализирует у пациенток базовый невротический конфликт автономии — зависимости. Автономия и сохранение родительской (прежде всего материнской) любви и привязанности психологически оказываются несовместимыми стремлениями: автономия достижима лишь ценой потери привязанности, сохранить же привязанность возможно лишь путем отказа от независимости. Неразрешимость подобным образом сформулированной дилеммы самосознания очевидна. Если допустить, что главные симптомы — отказ от еды и похудание — обладают мотивирующей силой (условной желательностью), то возможный ответ на вопрос "ради чего?" будет заключаться в следу, ющем. "Отказ от еды" в субъективной логике имеет смысл разрыва эмоциональных связей, а стремление к похуданию и "идеальной фигуре" — идентификации с идеализированной материнской фигурой, что на эмоциональном уровне позволяет компенсировать разрыв телесно-психологического симбиоза. Перцептивная недооценка телесных параметров в этом случае когнитивно "выражает" и "подтверждает" удовлетворение потребности в телесном симбиозе и зависимости. От телесных переживаний идет также дополнительный стимул похудания: сильное похудание сопровождается рядом соматических симптомов, сглаживающих, затормаживающих физиологическое созревание. Таким образом, возникает новый смысл симптома — страх и избегание женственности, неготовности к принятию роли зрелой женщины, стремление остаться "маленькой и питаемой", и в этом различается голос Зависимого и Ослабленного Я. Напротив, мотивация сверхдостижения, стремление к "изящной фигуре" имеет своим источником Всемогущее Я, защитное по своей природе, побуждающее к перфекционизму, а через него — к достижению личной автономии. Недооценка размеров телесных параметров (ярко выраженная на этапе кахексии у аноректиков) объяснима тогда, как результат триумфа Всемогущего Я, готового достичь желанной независимости пусть даже ценой жизни. Одновременно здесь находит удовлетворение другой мотив, исходящий из структуры Ослабленного Я, о котором Всемогущее Я "ничего не знает" — слияния и симбиоза, недостижимого иначе, как в антивитальности, телесной аннигиляции. — 96 —
|