|
Основным полностью или почти полностью достоверным источником атрибуции на сегодня остается так называемая графическая или почерковедческая экспертиза - анализ почерка, орфографии, расположения текста на странице и других внешних признаков этого текста. Литература по графической экспертизе колоссальна и по большей части не имеет прямого отношения к психолингвистике, хотя некоторые чисто языковые и отчасти также психолингвистические аспекты есть и здесь. Так например, в графической экспертизе учитываются орфографические, лексические, композиционные и другие идентификационные признаки (Винберг, 1940; Томилин, 1963; Судебно-почерковедческая экспертиза, 1971; Криминалистическое исследование рукописей..., 1973). В тех случаях, когда задачей экспертизы не является атрибуция, роль психолингвистики даже в графической экспертизе возрастает. Так, однажды мы должны были дать заключение по тексту, о котором его исполнитель (т.е. тот, кто писал этот текст, в отличие от автора - того, кто его сочинял, но не обязательно собственноручно писал) утверждал, что этот текст является синхронно выполненной записью речи третьего лица (т.е. автора). Однако целый ряд признаков рукописи (особенности переносов на новую строку или страницу, отсутствие или Часть 4. Прикладная психолингвистика неоднотипность сокращений и т.д.) привел нас к выводу, что эта рукопись была переписана или даже отредактирована впоследствии. Вообще наиболее интересные в психолингвистичес-ком отношении особенности текста вскрываются как раз в тех случаях, когда перед экспертом не стоит задача простой атрибуции. Так, в практике экспертной работы мы столкнулись с проблемой, когда подследственный обвинил следователя в том, что тот продиктовал ему текст показаний. Возник естественный вопрос следственных органов - могло ли такое произойти? В результате исследования текстов показаний и заведомо принадлежащих тому же исполнителю других текстов группа экспертов пришла к единодушному заключению о том, что следователь не являлся автором анализируемого текста, но являлся автором содержания этого текста, то есть, повидимому, говорил подследственному, что надо написать, а тот излагал то же содержание <своими словами>. Дело в том, что на низших уровнях порождения текст признания отражает индивидуальные психолингвисти-ческие особенности исполнителя, но его общая структура и композиция данному лицу совершенно чужды. Еще одна нестандартная экспертная ситуация - когда исследуется возможность преднамеренного искажения письменной речи (например, человек намеренно пишет с ошибками). В этом отношении наиболее интересные результаты получил С.М.Вул, который установил устойчивость некоторых признаков письменной речи даже при ее преднамеренном искажении, а также некоторые особенности динамики такой речи: <К концу текста уменьшается количество ошибок и повышается уровень стройности и связанности изложения> (Вул, 1970, с.56). — 142 —
|