Таким образом совесть зависит от способности личности отстраниться от себя и самокритично себя исследовать. Самокритичное изучение черты поведения — а в обсессивно-компульсивном случае, изучение всех черт поведения — с точки зрения морального стандарта, иногда включает в себя достаточно абстрактные аспекты. Изучаться может не только практическое значение черты поведения (а также мысли или мотива), но и потенциальная моральная важность: что это «значит» для морали, каковы будут последствия и т. п. Например, пациент решил, что нехорошо посещать проститутку, потому что этот поступок поддерживает институт проституции, который служит злу и несправедливости; он не рассматривал конкретные последствия такого действия. Даже если самокритичное изучение исходит из более конкретной точки зрения — например, чтобы мой отец (учитель, ...) об этом бы подумал — для него требуется отстраненное внимание, фокусируемое на собственных мыслях или поведении, рассмотрение их с особой точки зрения. Такое отстраненное и самокритичное внимание более всего характерно для обссесивно—компульсивного стиля; такая форма мышления проявляется в совести, в сомнениях и в характерном обсессивном симптоме, — в беспокойстве. Но эта форма мышления чужда импульсивному стилю. Я не хочу утверждать, что импульсивные люди никогда не испытывают уколов совести. Я лишь хочу сказать, что чем более импульсивным является человек, тем более ограничена у него совесть. Эгоцентрическая когнитивная ориентация и пассивная конкретность познания несовместимы с таким самокритичным изучением. Я попытался показать, что общие ограничения этого стиля мышления, критической самооценки и активного ищущего внимания таковы, что нарушают даже обычное суждение и логическую объективность. При таких условиях не может развиться ни самокритичный «внутренний голос», ни совесть. А может ли мышление, отвергающее даже очевидную логическую значимость ради сиюминутных личных впечатлении., обратить внимание на потенциальную моральную значимость? Иначе говоря, человек, поддающийся искушению что-либо сделать и не задумывающийся над тем, какие будут последствия через два месяца, вряд ли будет рассматривать свое действие с точки зрения абстракт ной морали и не задумается, что значило бы такое поведение для социального устройства, если бы так делал каждый и т. д. Остается добавить лишь одну деталь. Человек, не привычный и не способный к самокритичному мышлению, которое является фундаментом совести, лишен и другого фундамента как в действиях, так и в субъективном восприятии действий. У такого человека почти отсутствует субъективное ощущение свободы воли и намерения, и крайне сжата фаза подготовки к действию. Дело не только в том, что эта подготовительная фаза (планирование, ожидание и тому подобное) создают важнейшую возможность для деятельности совести. Не менее важно то, что для ощущения моральной ответственности требуется чувство реальной ответственности, то есть намеренности, свободы воли и свободы выбора. Если человек действует стишком быстро и не успевает почувствовать груз желания, размышления, решения и последующего действия, то исчезает не только время, по и сам материал для деятельности совести. — 97 —
|