Прогресс науки обусловлен не тем, что с течением времени накапливается всё больший перцептивный опыт, и не тем, что мы всё лучше используем наши органы чувств….Смелые идеи, неоправданные предвосхищения и спекулятивное мышление – вот наши единственные средства интерпретации природы, наш единственный органон, наш единственный инструмент её понимания. И мы должны рисковать для того, чтобы выиграть. Те из нас, кто боится подвергнуть риску опровержения свои идеи, не участвуют в научной игре. Старый научный идеал episteme – абсолютно достоверного, демонстративного знания – оказался идолом. Требование научной объективности делает неизбежным тот факт, что каждое научное высказывание должно всегда оставаться временным… Однако не обладание знанием, неопровержимой истиной делает человека учёным, а его постоянное и отважное критическое стремление к истине. Когда Кант говорит, что наш разум не выводит свои законы из природы, а налагает их на природу, он прав. Наука должна начинать с мифов и с критики мифов; она должна начинать не с совокупности наблюдений и не с придумывания тех или иных экспериментов, а с критического обсуждения мифов, магической техники и практики. Итоги моего рассмотрения проблемы индукции я могу теперь суммировать следующим образом: 1. Индукция, то есть вывод, опирающийся на множество наблюдений, представляет собой миф. Она не является ни психологическим фактом, ни фактом обыденной жизни, ни фактом научной практики. 2. Реальная практика науки оперирует предположениями: возможен скачок к выводам даже после одного-единственного наблюдения (что отмечалось Юмом и Борном). Инструментализм утверждает, что теории являются не более чем инструментами, в том время как точка зрения Галилея состояла в том, что теории представляют собой не только инструменты, но также – и главным образом – описания мира или его определённых аспектов. …Наука ценна своим освободительным влиянием как одна из величайших сил, делающих человека свободным. Когда я говорю о росте научного знания, я имею в виду не накопление наблюдений, а повторяющееся ниспровержение научных теорий и их замену лучшими и более удовлетворительными теориями». Следующая мысль Поппера определит и наш дальнейший путь, но не к звёздам, а в древние миры: «Я убеждён, что… наши открытия направляются нашими теориями, и теории не являются результатами открытий, «обусловленных наблюдением». Наблюдение само имеет тенденцию направляться теорией. Даже географические исследования (Колумба, Франклина, Нансена, Хейердала на «Кон-Тики») часто предпринимались с целью проверки некоторой теории». — 112 —
|