Прикладная военная психология

«Наши лица не стали бледнее или краснее обычного; нет в них и особенного напряжения или безразличия, но все же они сейчас не такие, как всегда. Мы чувствуем, что у нас в крови включен какой-то контакт. Это не пустые слова; это действительно так. Фронт, сознание, что ты на фронте, — вот что заставля­ет срабатывать этот контакт. В то мгновение, когда раздается свист первых сна­рядов, когда выстрелы начинают рвать воздух, в наших жилах, в наших руках, в наших глазах вдруг появляется ощущение сосредоточенного ожидания, насто­роженности, обостренной чуткости, удивительной восприимчивости всех ор­ганов чувств. Все тело разом приходит в состояние полной готовности.

... Мы превратились в опасных зверей. Мы не сражаемся, мы спасаем себя от уничтожения. Мы швыряем наши гранаты не в людей — какое нам сейчас дело до того, люди или не люди эти существа с человеческими руками и в касках? В их облике за нами гонится сама смерть, впервые за три дня мы можем взгля­нуть ей в лицо, впервые за три дня мы можем от нее защищаться, нами владеет бешеная ярость, мы уже не бессильные жертвы, ожидающие своей судьбы, лежа на эшафоте; теперь мы можем разрушать и убивать, чтобы спастись самим, что­бы спастись и отомстить за себя.

Мы укрываемся за каждым выступом, за каждым столбом проволочного заг­раждения, швыряем под ноги наступающим снопы осколков и снова молние­носно делаем перебежку. Грохот рвущихся гранат с силой отдается в наших руках, в наших ногах. Сжавшись в комочек, как кошки, мы бежим, подхвачен­ные этой неудержимо увлекающей нас волной, которая делает нас жестокими, превращает нас в бандитов, убийц, я сказал бы — в дьяволов, и, вселяя в нас страх, ярость и жажду жизни, удесятеряет наши силы, — волной, которая помо­гает нам отыскать путь к спасению и победить смерть. Если бы среди атакующих был твой отец, ты не колеблясь метнул бы гранату и в него!» [140, с. 184].

С. Л. Рыков отмечает, что женщина же на войне не перестает быть женщиной. «Это генетически заложено в жизненную стратегию ее самореализации. В Чечне наши офицеры наблюдали интересные факты. У женщин-снайперов, которые в горах воевали на стороне боевиков, находили в косметичках дорогую фран­цузскую косметику. Их макияж был ярок и насыщен оттенками агрессивности (в бытовом лексиконе — «боевой раскрас»). И это при том, что этих женщин в течение нескольких дней никто из мужчин не видел. Психологи, изучающие