Метод беседы в психологии

Дики и сбивчивы были эти открытия и действительно как бы шли от помешанного. Но при этом Николай Всеволодович гово­рил с такою странною откровенностью, не виданной в нем ни­когда, с таким простодушием, совершенно ему не свойственным, что, казалось, в нем вдруг и нечаянно исчез прежний человек совершенно. Он нисколько не постыдился обнаружить тот страх, с которым говорил о своем привидении. Но все это было мгно­венно и так же вдруг исчезло, как и явилось*.

Что же произошло и что же изменилось в состоянии Ставроги­на? Что означают слова Достоевского (а в атом гениальном тексте нет ни одного случайного слова) о странной, невиданной откро­венности Ставрогина, о совершенно не свойственном ему просто­душии? Какой человек вдруг исчез? Как будто исчез Ставрогин раздвоенный, исчезло то другое в Ставрогине, что мешало совер­шить поступок и признаться в своей слабости, остался Стаярогин-ребенок, признающий свою беспомощность и ищущий поддерж­ки и совета, растерянный и кающийся (и это был тот Ставрогин, к которому обращалс«1 Тихон).

Мы ограничимся этим маленьким отрывком из беседы Николая Всеволодовича Ставрогина с Тихоном, собственно самым началом встречи и происшедшего диалога* На этом примере нам хотелось показать, как устанавливается контакт в ходе беседы и какая проблемная ситуация порождает по­требность в общении» в данном случае, это задача проясне­ния или ориентировки в собственных мотивах и побуждени­ях, задача их соотнесения и выбора, без которого невозмож­но решиться на тот или иной поступок• Задача же эта, как отмечал А. Н. Леонтьев, не «решается арифметически*, ска­жем , сложением векторов — этот мотив больше, а этот мень­ше. Общение одновременно выступает и как средство реше­ния такой задачи, и как и^ль объединения людей, позволяю­щая чувствовать свое единство с миром.

______________________________________________________33

Как же устанавливаются отношения общения и в чем их сущность? В рамках деятельностного подхода в психологии можно указать на цикл работ А. У. Хараша по этой теме. Согласно его точке зрения, противопоставляющей ролевое и собственно интерсубъективное, диалогическое общение, последнее в отличие от первого принципиально открыто, по­скольку оно предполагает взаимное посвящение партнеров в действительные мотивы их деятельностей1. Следующий важный момент заключается в наличии общего мотива дея­тельности: в диалогическом общении «его партнеры — это партнеры в собственном смысле слова, не соглядатаи, а со­беседники, объединенные общностью действительного мотива и связанные отношениями соавторства, взаимной поддерж­ки и взаимопомощи»г. Таким образом, процесс общения ста­новится совместной деятельностью, позволяя сосредоточиться на предмете диалога.