|
Стайное стремление животных быть привлекательным для других членов стаи превратилось в человеческое хотение чувствовать себя желанным. Если в первом случае мы хотели обладать вашим телом, вами — предметом, то теперь хотим владеть вашим желанием, вашей волей. Помните, див в «Багдадском воре», усыпив память девушки, внушает ей любовь к себе. Даже этому злодею мало обладать только телом пленницы. Но и здесь нас интересует пока еще не человек, но только ваша зависимость от нас, власть над вами - ваше желание, влечение к нам. Оказывается и это - еще отношение не к человеку, но только к вашей, нужной нам эмоции. И все-таки: «я вас хочу и поэтому вас привлекаю» - это, безусловно, содержательное движение в человеческих отношениях. Грустнее, когда мы просим о любви к себе у тех, кого сами не любим. Порой незаметно для себя мы хотим почувствовать отношение к себе всех, к кому своего отношения не знаем, кого часто даже не заметили. Вызываем у вас желание, не желая вас. Такое стремление нравиться, волновать, вызывать влечение другого человека к себе без предварительного собственного желания с ним сблизиться мы сплошь встречаем при инфантильном, часто бессознательном кокетстве (не умея заботиться о себе, щенок хочет владеть стаей, как залогом заботы о нем). Своего отношения не имею, но на чужое претендую всегда. По его примитивности это отношение надо было бы поставить в ряду до первого инициативного хотения. Это щенячье стремление приручить как можно больше дрессировщиков, чтобы использовать их заботу, без всякого намерения этим дрессировщикам служить. Мы пытаемся узнать о желаниях других. Не исповедуясь в своих желаниях даже перед собой. Эта позиция некоторым «нехочухам» кажется самой независимой, а в действительности - ставит их в зависимость ото всех, кого надо покорять. Это обычный способ существования людей с неустойчивой самооценкой. Раб хочет господствовать, не выбирая над кем, и поэтому остается рабом даже в господах. Но есть и третье отношение. Я тебя хочу (хочу к тебе). Поэтому я от тебя отодвинусь. Не скрывая своего желания, но и не демонстрируя, не навязывая его. Отодвинусь не для того, чтобы заинтриговать, но чтобы у тебя была свобода самостоятельно выбирать свое отношение ко мне. Я хочу и твоего тела и твоего тепла, и твоего отношения. Но более всего я хочу твоей свободы, твоего выбора. Оказалось, что только это и есть - хотеть тебя. Желать человека. Лучше ты будешь свободен без меня, чем несвободен со мной. Только раб хочет господствовать над человеком. Свободный человек хочет свободного. И лишь в таком влечении к другому, в любви к выбору другого оба оказываются открыты друг другу, миру, развитию. — 72 —
|