|
Я при этом должен сделать еще одно прибавление к определению: эту деятельность в психологии (потому мы и называем ее психической) мы рассматриваем именно в этой связи, в этих отношениях. Сознание и деятельность, психика и деятельность, чувствительность и деятельность — подставляйте здесь все, что хотите, лишь бы первый член принадлежал бы к категории субъективного образа объективной реальности, то есть психического отражения некоторой реальности, независимой от своего отражения. Товарищи, ясно я ответил на вопрос? Потому что это очень важно ясно понять, иначе мы вечно будем спотыкаться. Я перехожу к другому вопросу. Вторая записка касается приведенного мной примера, или, даже осторожнее, приведенной мной на прошлой лекции иллюстрации. Я говорил о том, что принято различать память сенсорную и память двигательную. И сказал, что иногда это очень смешным образом расходится. Ноги помнят, куда идти, а образ остается не фиксированным и ноги ведут не туда, потом человек вспоминает: ах, да ведь сейчас там же будет написано «Вход с другой стороны». Товарища, приславшего записку, смущает этот пример. Он выражает это смущение так: во втором случае, может быть, срабатывает не моторная, то есть не мышечная, не двигательная, память, а память на факт неудачи. Дискредитация, так сказать, прежде пройденного или привычного пути. Видите ли, вопрос страшно простой. Я ведь привел это в качестве иллюстрации потому, что при первом подходе к описанию явлений памяти я хотел сразу решить задачу анализа и доказательства. Сомнение, высказанное в этой записке, не очень понятно, потому что как раз моторная-то неудача и не запомнилась, правда? Не запомнилась, продолжала действовать вот эта «память ног», двигательная, ее иногда в шутку называют «лошадиная» память. У лошадей это развито очень здорово. Но, безотносительно к постановке этого вопроса в данной записке, существуют многочисленные, в свое время, то есть в конце XIX—начале XX века, надоевшие опыты по изучению специальной двигательной памяти. Ну, как их можно изучать? Их можно изучать следующим образом. Я беру такие примеры ужасно обкатанных опытов, обкатанных — это значит сто раз с маленькими вариациями и с одними и теми же результатами. Ну, например, опыты с кинематометром (такой прибор был построен): лобзик опирался на рейку, вам давали такой стерженек в руку, отводили руку вот так, как я показываю, вам видно, под некоторым углом, а затем говорили: поставьте на то же место. Раз — и поставил, точность воспроизведения, число раз, которое надо было отвести, чтобы получить точное воспроизведение. Опыты с какой памятью? Я ее назвал просто двигательной, а вы скажете: «Э, нет, это Вы, товарищ профессор, упрощаете. Тут ведь чувство мышечное, суставное и т.д.». — 310 —
|