|
Очень важно, что формирование доминантного очага может носить скрытый, не выявляющийся внешне регистрируемыми реакциями характер. Это было многократно показано Р. А. Пав-лыгиной и ее сотрудниками в экспериментах на животных и в опытах с участием человека. После ритмических подпороговых раздражений кожи руки, вызывающих слабое сокращение мышц пальцев, их движение можно получить в ответ на включение света или при разговоре с субъектом. Знаменательно, что осознаются при этом только световые и вербальные стимулы, движений пальцев своей руки субъект не замечает. Представители творческих профессий — изобретатели, ученые, писатели — много раз отмечали, что ответственнейшие этапы их деятельности не осознаются, не контролируются сознанием и волей. Я мог бы очень долго рассказывать о ремесленной стороне своего труда, — признается Федерико Феллини, — но обычно это никого не интересует. Меня предпочитают допрашивать о «вдохновении», о «значении», о «смысле» образов, как будто я 83 сам в этом что-то понимаю. Неосознаваемость определенных этапов творчества много раз рассматривали как деятельность бессознательного по 3. Фрейду. Однако далеко не все исследователи согласны с таким подходом. Сошлюсь еще раз на Н. Я. Мандельштам. «Тайноелышанье и тайновиденье, если они существуют, отнюдь не продукт подсознательного ... Объясняя такие явления подсознательным, мы подменяем высшие сферы человека несравненно более примитивными ... никакое искусство и никакая познавательная деятельность не является результатом сублимации» (Мандельштам. 1993. С. 146). Близкую мысль мы находим у Эриха Фромма. Рассматривая язык символов, с помощью которого внутренние переживания, чувства и мысли приобретают форму явственно осязаемых образов внешнего мира (в снах, сказках и мифах), Фромм считает, что в этих образах проявляется не только низменное, первобытное, запретное, но и лучшее, благородное, ориентированное в будущее человеческого рода. Механизм, существование которого предполагается в приведенных высказываниях Мандельштам и Фромма, мы вслед за К. С. Станиславским назвали сверхсознанием, намеренно противопоставив его бессознательному и подсознательному психоаналитической школы. Сверхсознание — это неосознаваемое рекомбинирование ранее накопленного опыта, которое побуждается и направляется доминирующей потребностью в поиске средств ее удовлетворения. Неосознаваемость этих первоначальных этапов всякого творчества представляет защиту рождающихся гипотез и замыслов от консерватизма сознания, от чрезмерного давления очевидности непосредственных наблюдений, от догматизма прочно усвоенных норм. За сознанием остается функция формулировки проблемы, ее постановки перед познающим умом, а также вторичный отбор порождаемых сверхсознанием гипотез, сперва путем их логической оценки, а затем в горниле экспериментальной, производственной и общественной практики. — 59 —
|