|
Бодуэн рассматривает усвоение языка как процесс активный, а сам язык — как «одну из функций человеческого организма в самом обширном смысле этого слова» (СНОСКА: Т. I, стр. 77. Ср. также замечание Бодуэна о «трезвом взгляде на отношение языка как антропологической черты, как функции к субъекту, т. е. к человеку, как к говорящему существу» (т. II.стр. 343). Аналогичным положением открывается литографированный курс лекций М. Р. Фасмера: М. Р. Фаемер. Лекции по языкознанию, Б. м. и г., стр. 2). Дальнейшее развитие этой концепции Бодуэна мы находим в особенности в работах Л. В. Щербы. Бодуэн считал подлинной наукой только такое языкознание, в основе которого лежит психологический подход к языку, и с удовлетворением констатировал, что «современное (СНОСКА: Это было написано в 1900 г.) языкознание становится более психологическим» (т. II, стр. 6). Фраза о том, что язык есть явление психическое или что психология является вспомогательной (базисной) наукой языкознания, встречается почти в каждой большой работе Бодуэна. Тезис о психической сущности языка принадлежал к истинам, которые Бодуэн никогда не уставал повторять. Надо сказать, что этот тезис никогда не оставался пустой декларацией. Хотя совершенно естественно, что при современном Бодуэну состоянии психологии можно было удовлетворительно объяснить лишь очень ограниченное количество языковых фактов, Бодуэн при любой возможности старался это сделать. Ниже мы попытаемся показать, почему обращение к психическим эквивалентам языковых явлений представлялось Бодуэну столь необходимым. Сейчас же обратимся к другому вопросу, как правило, не затрагиваемому в работах о Бодуэне или трактуемому совершенно недостаточно, именно к вопросу об объективной сущности психологических взглядов Бодуэна. Сам Бодуэн любил называть свою концепцию объективно-психологической. Он считал исключительным достижением казанской школы требование доискиваться того, что действительно существует в языке, «путем определения «чутья языка»... или объективно существующих языковых и внеязыковых ассоциаций» (СНОСКА: Т. II, стр. 52. Позднее Бодуэн отказался от термина «чутье языка», так как «известным чувством..., известным настроением... сопровождаются все психические процессы и состояния, стало быть, и все процессы языковые, но... тем не менее все происходящее в языковом мышлении сводится к ассоциациям представлений или идей» (т. II, стр. 177). Но обозначаемое этим термином понятие в его построениях постоянно присутствует (и было усвоено в последствии Л. В. Щербой)). Это «чутье языка народом» — «не выдумка, не субъективный обман, а категория (функция) действительная, положительная, которую можно определить по ее свойствам и действиям, подтвердить объективно, доказать фактами» (т. I, стр. 60). — 124 —
|