|
248 опускаю) выявилось решающее значение того обстоятельства, что пробуждающаяся активность ребенка по отношению к окружающему предметному миру с самого начала является опосредствованной действиями взрослого. Когда младенец еще не способен осуществить предметного действия и оно замещается у него диффузными попытками, то взрослый, воспринимая эти попытки как выразительные движения, отвечает на них действиями: приближает предмет к ребенку, встряхивает погремушкой, подносит ребенка к окну и т. д. Открывается удивительная, на первый взгляд даже парадоксальная, картина становления у ребенка специфически человеческих форм общения. Как и в филогенезе, они возникают в ходе развития практических связей с предметным миром, но только связи эти реализуются ребенком, так сказать, «чужими руками» — руками взрослого. Конечно, его непосредственные связи с окружающими сохраняются; возникает лишь новая их мотивация, которая переходит в сферу субъектно-объектных отношений. Этот факт можно считать сейчас установленным. Показано, например, что появление в поле восприятия младенца нового предмета вызывает у него обращение ко взрослому и осуществление зрительного указательного жеста в форме переноса взора со взрослого на предмет (Дж. Брунер). Замечательная черта этих ранних процессов общения состоит в том, что входящие в их структуру действия взрослого безмерно превосходят не только двигательные, но и чувственно познавательные возможности ребенка и что именно действия взрослого открывают ему предметы в их человеческом значении. Нужно только подчеркнуть, что первоначально это еще «несловесные» значения и что процесс в целом протекает в форме своеобразно разделенной совместной внешней деятельности с вещественными объектами. Со стороны становления собственно общения главное событие, происходящее в этом процессе, состоит в том, что в нем формируются активные указательные жесты, т. е. первые выделения целей, зачатки предметного сознания. Вербализация этих жестов соответственно и выражается в появлении у ребенка первых «слов-предложений», которые, как известно, тоже выполняют прежде всего целеуказательную функцию. С точки зрения генетического анализа деятельности это значит, что словесное общение возникает в форме действий, отделенных от побуждающих их предметных результатов. Достижение последних опосредствуется человеком, который и становится прямым объектом словесных действий («воздействий»). Вначале способы, средства таких действий крайне бедны; затем наступает период, когда происходит необычайно быстрое овладение ими. Это линия развития речевых операций, линия развития собственно речи. Но существует и еще одна линия, которая для психологического понимания проблемы общения является главной, решающе важной. Она выявляется в анализе трансформации субъектно-субъектных связей. — 229 —
|