|
Итак, не особенности динамики мозговых процессов задают особенности предметной деятельности. Деятельность задает физиологи-чески реализующие ее процессы, сама подчиняясь тем общественно-историческим условиям, тем социальным отношениям, в которые всякая человеческая деятельность неизбежно включена. Я затронул вопрос о редукции психологического к физиологическому не просто ради критики этой давней позитивистской тенденции. Я это сделал для того, чтобы привлечь внимание психологов к возникающей в этой связи методологической проблеме, которая требует своей разработки как особая, но при этом обязательно опирающаяся на серьезную научную фактологию. Это тоже проблема преобразований, но происходящих в деятельности, не как бы «внутри» нее, а возникающих при переходе от одной системы связей и отношений к другой системе отношений: от экстрацеребральных отношений к интрацеребральным физиологическим процессам, а равно и перехода в противоположном направлении. Ведь именно благодаря существованию этого перехода физиология и делает свой вклад в психологическую науку. (...) 246 О дальнейшем психологическом анализе деятельности Речь будет идти не столько о проблемах, которые в рамках психологического анализа деятельности до сих пор не рассматривались, сколько о проблемах хотя и разрабатываемых, но место которых в общей системе представлений о движении деятельности, сознания и личности осталось недостаточно эксплицированным. К их числу принадлежит, в частности, проблема психологии общения. Проблема общения осознается сейчас как важнейшая не только для социальной и педагогической психологии, но и для психологии теоретической. Становится все более очевидным, что содержание этой проблемы не совпадает ни с психологией речи, ни с более широкой теорией циркулирования знаковой информации вообще. Иногда она рассматривается как схватывающая совокупность отношений «субъект—субъект», в отличие от отношений «субъект—объект». Таким образом, получается, что жизнь индивида выступает двояко: как субъекта общения и как субъекта предметной деятельности. Вместе с этим высказывается мысль, что анализ общения раскрывает социальную обусловленность образа жизни индивида более непосредственно и полно, чем анализ его деятельности. Эти положения представляются убедитель- 247 ными: ведь индивид действительно выступает во взаимосвязи не только с предметным миром, но и с другими людьми; верно и то, что именно в общении индивид усваивает общественный опыт и в этом процессе «социализируется». Если, однако, войти в более подробное рассмотрение соотношения предметной деятельности и общения, то оно выступит существенно иначе. — 227 —
|