|
Но игрок может «войти в азарт» в любой игре, не только в карты. Во власти азарта часто находятся не только сами игроки, но и болельщики. Свидетельством этому служат многочисленные драки на трибунах во время спортивных матчей. Азарт представляет собой психологическую зависимость от определенного эмоционального состояния. Существует даже психическое заболевание – игромания, излечиться от которого так же сложно, как от наркомании или алкоголизма. Единство, но не тождество Выражение чувств, переживаний человека и животных имеет много общего. На это указывал еще Дарвин, у которого я взял рисунки, помещенные здесь. Очень сходны и биохимические изменения, например, увеличение сахара в крови, вызываемое сильными эмоциями. Такими рисунками Дарвин объяснял общность выражения страха у человека и у животного Но общее происхождение еще не есть тождество, и психическое содержание переживания страха кошки и человека нельзя отождествлять. Выражение лица Лев Николаевич Толстой в сочинениях 85 раз описывал оттенки выражения глаз и 97 раз оттенки улыбок, раскрывающих эмоциональное состояние человека. «Брови и рот по‑разному изменяются при разных причинах плача», – говорил знаменитый Леонардо да Винчи. Различные сочетания положения глаз, губ, век и бровей определяют различное выражение даже такого лица Как видно из рисунка психолога Павла Максимовича Якобсона (1901‑1973), выражение лица в основном зависит от различных сочетаний положения губ и бровей, от блеска глаз, определяемого количеством слез, кровонаполнением сосудов слизистой оболочки и величиной зрачка. Но глаза, видимые в прорезь маски, теряют свою выразительность. Чувство и поза Про плохого актера говорят: одна поза и никакого чувства. Такой актер не умеет согласовывать слова роли со своей позой (пантомимикой), выражением лица (мимикой) и интонацией голоса. Талантливые актрисы на сцене плачут настоящими слезами и глубоко переживают чувства своего героя. Известен случай, когда актер, игравший Отелло, задушил бы Дездемону, если бы не успели опустить занавес. Знаменитый актер Александр Александрович Остужев, играя однажды в пьесе «Бархат и лохмотья», настолько вошел в роль и увлекся, что в сцене драки сломал руку Кузнецову. Наталья Александровна Луначарская‑Розенель рассказывает в своих воспоминаниях об этом случае. «Кузнецов страшно возмущался: – С ним страшно играть! Это какой‑то взбесившийся зверь!.. Увечит партнера!.. Я откажусь от роли… он на ближайшем спектакле убьет меня! — 45 —
|