Хрестоматия по вниманию

Прежде всего заметим, что под наше определение не подходит то, что многими психологами называется непосредственным и пассивным вниманием, т. е. то большее значение, которое имеет для сознания сильное ощущение сравнительно со слабым, эмоциональные состояния сравнительно с чисто познавательными и т. п. Конечно, интенсивность ощущения, или эмоции, может стать причиной акта внимания, т. е. особого приспособления, которое их, в свою очередь, усилит. Но в понятии пассивного внимания мыслится обыкновенно нечто иное - именно то значение, которое имеет известное состояние в сознании помимо и до всякой реакции организма; непосредственно по своей интенсивности. Такое значение психического состояния мы должны исключить из нашего определения внимания, если только желаем сохранить за ним какой-нибудь определенный биологический смысл. В противном случае нам придется отождествлять внимание с простой чувствительностью. В простейших случаях чувственного внимания эта разница между органической чувствительностью и реакцией внимания совершенно ясна. Например, когда мы приспособляем глаз к наилучшим условиям видения, переводя изображение с боковых частей ретины на macula lutea, мы имеем акт внимания. Но те различия в ясности зрительных ощущений, которые имеют место при неподвижном глазе, суть результат простой чувствительности и к вниманию сами по себе не имеют прямого отношения. Внимание есть некоторый процесс усиления или изменения восприятия, а не сама интенсивность последнего. Если бы мы могли взять два одинаково ясных восприятия, из которых одно есть продукт внимания, а другое - простой чувствительности, то сколько бы мы их ни рассматривали, в них самих мы не нашли бы никакой разницы; эта разность обнаруживается лишь тогда, когда мы станем рассматривать процесс их происхождения, причем в первом случае найдем антецеденты в виде целесообразной реакции организма, во втором же - таких антецедентов не имеется. Одним словом, внимание отличается от простой чувствительности не по своим продуктам или эффектам, но по способу их происхождения. То же самое должно сказать о так называемом пассивном интеллектуальном внимании, или внимании к идеям. С легкой руки В. Гамильтона принято вводить в трактаты о внимании указание на те случаи полного погружения в известные идеи, которые в

116 патологических случаях носят название idees fixes, а в других - гения. Хотя во всех этих случаях внимание и может иметь свою долю участия, но это следует еще доказать, а не отождествлять всякий "умственный моноидеизм" с вниманием. Если в этих случаях мы найдем, что значение известной идеи обусловлено реакцией организма, приспособляющегося к ее наилучшему восприятию, то внимание здесь присутствует. Если же окажется, что эта идея получает свою исключительную интенсивность лишь только благодаря особенной, специальной чувствительности данного субъекта к такого рода восприятию, то мы не вправе говорить здесь о внимании. Все это смешение понятий возникло, по-видимому, из крайне распространенного, но весьма неудовлетворительного определения внимания как концентрации сознания. Не говоря уже о том, что эта терминология весьма напоминает мифическое <внутреннее чувство> и другие ипостазирования сознания, она грешит еще тем, что упускает из вида специфическую черту внимания как известного процесса. Она берет эффект внимания, забывая, что не им внимание отличается от других психических фактов. По эффекту мы не можем отличить внимание от простой чувствительности. Хотя каждый исследователь имеет право придавать научным терминам то значение, которое наилучше соответствует выяснению его учения, однако сохранение за словами их обыкновенного значения весьма желательно хотя бы уже потому, что твердо выдержать новое значение термина крайне трудно, и его обыденное значение часто и незаметно вновь проскальзывает в рассуждение и порождает, таким образом, различные логические ошибки. Особенно же желательно бережное отношение к языку со стороны психолога, так как в языке он находит богатый запас крайне важных психологических фактов. Данное нами определение внимания, кажется, близко подходит к обыденному значению соответственных терминов. Так, греческие термины, обозначающие внимание: llpugs\slv (TOVVOUV), Просеке, Простое, то Просе\т\бу (\ро\), указывают именно на некоторую придачу к данному восприятию со стороны субъекта. Латинские термины обозначают внимание какнапряжение.напряжениедушикизвестному объекту (attcndo== valde lendo, atendo animan или animo attentio intentus) или ее обращение к нему (advertere anirnum, ammadvertere, convertere ad aliquid). Французская и английская терминология заимствована из латинской. Русские термины (внимать, внемлю, внятный) указывают на действия взятия в душу известного объекта, на его усвоение субъектом. Наконец, немецкие термины (Aufmerksamkeit, aufmerkeii) обозначают примечание или замечание объекта субъектом, выделение этого объекта как особенно знаемого из других объектов. Итак, все эти термины, указывая на придачу со стороны субъекта, на напряжение субъекта, на усвоение или замечание им, обнаруживают, что внимание есть именно некоторая реакция организма ради улучшения восприятия.