|
62 рассеянности нашего внимания. В самом деле, едва ли есть другое явление, на котором можно было бы с большим удобством исследовать причины, обусловливающие наше внимание. Недостаточно при этом сознательно решить глядеть сначала одним глазом, потом другим: мы должны образовать в уме ясное представление того, что мы надеемся увидеть. Тогда ожидаемый образ действительно появится>. На рис. II, где опыт не дает определенных результатов, можно вызвать смену одной из кажущихся фигур другою, напряженно воображая заранее ту фигуру, которую мы желаем видеть. То же наблюдается и на некоторых рисунках, где известные линии образуют своею комбинацией фигуру, не имеющую никакого отношения к тому, что можно непосредственно видеть на рисунке, и вообще на всех изображениях, где известный предмет не бросается в глаза и едва может быть отличен от заднего плана; может случиться, что мы долго не будем замечать предмета, но, раз заметив его, мы можем делать его объектом нашего внимания по произволу при помощи того умственного дубликата, который вводится в данное восприятие нашим "воображением. Кто может сразу угадать в бессмысленной французской фразе: <Pas de lieu РЬбпе que nous> английскую поговорку: <Paddle your own canoe?> Ho едва ли кто, раз заметив звуковое сходство обеих фраз, не будет в состоянии снова возобновить его в памяти. Ожидая удара часов, мы так проникаемся мыслью о наступающем звуке, что каждую минуту нам кажется, будто уже бьет желанный или страшный час. То же испытываем мы и в ожидании звука чьих-нибудь шагов. При малейшем шелесте в лесу охотнику мерещится дичь, беглецу-его преследователи. Влюбленный при виде каждой женской шляпки на улице воображает, что под этой шляпкой скрывается голова его кумира. Появление образа в уме и есть внимание: пре-перцепция (предварение восприятия) есть половина перцепции (восприятия) искомого объекта. Именно по этой причине у людей открыты глаза лишь на те стороны в воспринимаемых впечатлениях, которые они ранее приучились различать. Любой из нас может заметить известное явление после того, как на него нам было кем-нибудь указано, но то же явление без помощи постороннего указания не сумеет открыть и один человек на десять тысяч. Даже в поэзии и в изобразительных искусствах необходимо, чтобы кто-нибудь указывал нам на что именно нужно обращать особенное внимание, что заслуживает наибольшего удивления, пока ваш вкус не достигнет своего полного развития и наша оценка эстетических явлений не станет 63 совершенно безошибочной. В так называемых <детских садах> детей ради упражнения расспрашивают, сколько характерных черт они могут назвать в данном предмете, например, в цветке или в чучеле птицы. Они тотчас называют знакомые им черты: листья, хвост, клюв, ноги, но они могут глядеть на птицу по целым часам, не замечая ноздрей, когтей, чешуи etc, пока не обратишь на эти части их внимание, после чего дети всякий раз указывают на них. Короче говоря, мы обыкновенно видим лишь те явления, которые преперципируем; преперцииируем же мы лишь те объекты, которые были указаны нам другими под известным ярлыком, а ярлык этот запечатлелся в нашем уме. Потеряв накопленный нами запас этих ярлыков, мы почувствовали бы себя в окружающем мире лишенными всякой умственной опоры. Педагогические замечания. Во-первых, необходимо укреплять внимание в тех детях, которые относятся крайне небрежно к своим занятиям, беспорядочно перескакивая мыслью с одного предмета на другой. Учитель в данном случае должен позаботиться о том, чтобы сообщить привлекательность предмету занятий, ассоциировав его с чем-нибудь интересующим ребенка; в худшем случае, когда нельзя придать интерес самым занятиям, можно прибегнуть к обещанию награды за внимательное отношение к занятиям и наказаниям за невнимательное. Если сам предмет занятий не вызывает в ребенке никакого произвольного внимания, то приходится черпать интерес со стороны. Но всего лучше, когда сама тема занятий интересна, и, обучая детей, мы должны всегда стараться связывать новые познания, сообщаемые им, с теми объектами, с которыми у них соединены преперцепции. То, что давно известно и хорошо знакомо, тотчас становится объектом внимания и привлекает за собой новые впечатления, образуя для последних то, что по психологической терминологии Гербарта называется Apperceptionsmasse. Разумеется, талант учителя заключается именно в том, чтобы знать, какую Apperception-smasse надо выбрать. Психология может здесь дать только общее правило. Во-вторых, необходимо искоренять ту рассеянность внимания, которая бывает у людей более зрелого возраста при чтении или слушании речи. Если внимание есть воспроизведение данного ощущения изнутри, то привычка читать только глазами или слушать только ухом может быть искоренена при помощи отчетливого расчленения слышимых или видимых слов; таким путем можно укрепить внимание. Это подтверждается опытом. Можно сделать себя гораздо более внимательным к разговору, если мысленно повторяешь каждое слышанное слово, чем если пассивно слушаешь их; значительное число студентов, моих слушателей, испытав этот прием на практике, нашли его весьма полезным... — 36 —
|