|
Итак, до XVII века в эволюции психологической мысли можно выделить три формы предмеханического детерминизма: гилозоистский, биологический и оптический. Научная революция XVII века создала новую форму детерминизма, а именно механический детерминизм. В эпоху перехода к мануфактурному производству с изобретением и использованием технических устройств схема их действия стала прообразом причинно-механической интерпретации всего сущего, включая организм и его функции. Все психологическое наследие античности — учения об ощущениях, движениях, ассоциациях, аффектах — переосмысливается сквозь призму новых предметно-логических конструктов. Их ядром служило объяснение организма как своего рода машины, то есть определенным образом организованной и автоматически действующей системы. Сотворенная человеком машина, опосредствующая связи между ним и природой, выступила в виде модели объяснения и человека, и природы. Фалес обращался к душе, чтобы понять свойства магнита, Гален ? работу сердца. После английского физика Гильберта причастность души к магнетизму представ лялась столь же нелепой, как к течению воды. После другого англичанина, Гарвея, ее причастность к кровообращению ? столь же нелепой, как к работе помпы, перекачивающей жидкость. Течение воды естественный феномен, помпа ? конструкция, созданная человеком. «Привязка» к конструкции ? неотъемлемая особенность механодетерминизма. Он в свою очередь прошел ряд фаз в своем развитии, в том числе пять главных из них ? от середины XVII до середины XIX столетия. Первая фаза наиболее типично представлена психологическим учением Декарта. Оно отделило душу от тела, преобразовав понятие о душе в понятие о сознании. Но оно же отделило тело от души, объяснив его работу по типу механизма, автоматически производящего определенные эффекты, а именно восприятие, движения, ассоциации и простейшие чувства. Восприятиям (сенсорным феноменам) противопоставлялись врожденные идеи, телесным движениям (рефлексам) ? волевые акты, ассоциациям ? операции и продукты абстрактного мышления, простейшим эмоциям ? интеллектуальные чувства. Эта дуалистическая картина человека расщепляла его надвое (соответственно в декартовой философии две субстанции: непротяженная ? духовная и протяженная ? телесная). Применительно к протяженным телам, производящим элементарные психические продукты, утверждалась их безостаточная подчиненность принципу детерминизма. Применительно же к сознательно-волевым актам этот принцип отвергался. Здесь царил индетерминизм. Если за освобождением тела от души и его моделированием по типу машины стояли преобразования в сфере материального производства, то за возведением сознания в независимую сущность ? утверждение самоценности индивида, опорой бытия которого служит собственная критическая мысль. Поскольку же для последней никаких определяющих ее работу оснований не усматривалось, человек выступал как средоточие двух начал (субстанций), как существо, в объяснении психики и поведении которого детерминизм пересекается с индетерминизмом. — 182 —
|