|
Английская научная мысль прошлого века, тесно связанная в своих методологических ориентациях с успехами естествознания, изменяла общий облик западной психологии. «Логика» Джона Стюарта Милля стала настольной книгой натуралистов. Господствовавший в Англии ассоцианизм утверждал детерминистский подход к сознанию. С успехами эволюционного объяснения жизненных явлений в работах Спенсера и Бена ассоциация трактуется как фактор приспособления организма к среде. Гельмгольц почерпнул у Милля понятие о бессознательных умозаключениях, переводя его на язык работы зрительной системы, строящей чувственный образ с помощью мышц, операции которых совершаются по типу этих умозаключений. Сеченов в работе «Элементы мысли» поставил задачу «согласить Спенсера с Гельмгольцем». Ассоциации выступают не как связи в бестелесном сознании, а как связи в организме, решающем свои биологические задачи. Изучение английской литературы, запечатлевшей новое понимание психических процессов, делает Троицкого ее пропагандистом. Он противопоставляет ее немецкой психологии как метафизической, оторванной от реальных проявлений жизни духа. Преимуществам английской психологии перед немецкой была посвящена его работа «Немецкая психология в текущем столетии» (М., 1867), имевшая большой успех, ибо она вносила в русской литературе свежую струю в объяснение перспектив развития психологического знания. Любопытно, что когда Троицкий пришел к своему учителю Юркевичу с просьбой поставить его работу на защиту в качестве докторской диссертации, Юркевич, хотя он и симпатизировал Троицкому, ответил: «Если бы я одобрил Ваш труд, то меня сочли бы варваром действительные знатоки философии и все образованные люди»[26]. Апология опытного познания в противовес метафизическим системам воспринималась как нечто еретическое, хотя «опыт» в понимании Троицкого означал нечто иное, чем понимаемое под ним Сеченовым и другими естествоиспытателями. Имелось в виду изучение того, что говорит субъекту наблюдение за собственными состояниями сознания, иначе говоря – прямые свидетельства интроспекции. Это была линия позитивизма, которую Троицкий первым проводил в русской психологии в противовес доминировавшей до него на университетских кафедрах философии метафизической и схоластической трактовке психических явлений. Тем не менее позитивистский подход сохранял принцип противопоставления душевных явлений (как «явлений духа самому себе») телесным, которые трактовались в качестве «внешних для нашего сознания» и потому не входящих в предметную область психологии. Эта установка руководила пером Троицкого, когда он создавал второй свой большой труд «Наука о духе» (в 2-х томах, М., 1888). Хотя В. Соловьев писал, что по этой книге «никакой западный европеец ничему не научился бы», для русского читателя книга содержала свежие идеи, близкие представлениям Бена и Спенсера, вносившим, в частности, в психологию принцип развития. — 124 —
|