|
327 Психологическая история эпох и психических процессов рационализмом состоит в том, что человеческие качества планируются для эпох и народов. Большая часть человеческой натуры отбрасывается как ненужная для общественного блага. Историческая загадка XX в. состоит в том, как мог появиться мрачный государственный утопизм, принимающий грезы за государственные планы. В официальной коммунистической доктрине сплавились элементы рационализма, революционного авангардизма и национальной традиции. Не следует забывать, что в классической стране государственной утопии - России - плановая индустриализация соединялась со столь же плановым преобразованием письменного сознания. УТОПИЯ, ПИСЬМЕННОСТЬ, ИНДУСТРИАЛИЗМ. Утопическое сознание по истокам литературно. Оно предлагает рационалистическую схему преобразования человека не в какой-то области жизни и деятельности, а в целом. Для того, чтобы утопические рецепты были приняты, нужно особое состояние общественной психологии. Столкновение дописьменной крестьянской цивилизации и письменной городской было главнейшим конфликтом позднего средневековья и начала Нового времени. В Западной Европе грамотность распространялась эволюционно, на протяжении веков, в России - скачкообразно, от почти полной неграмотности в начале XIX в. до практически полной грамотности перед второй мировой войной. Очевидно, что при скачкообразном распространении навыков письменной культуры отношение большей части населения к печатному слову остается дописьменным, архаическим. Это затрудняет профессиональное использование письменности, характерное для умственного труда, способствует ее бюрократическому и сакрально-идеологичес-кому употреблению. Выявление этой культурной коллизии оказывается весьма перспективным при анализе советской общественно-328 Ментальность исторических эпох и периодов _______________________________________________________________________________________________________r политической системы, как показывает, например, концепция советской логократии А. Безансона. СССР предстает как тупиковый вариант письменной цивилизации. Отталкиваясь от формулы Н. Бердяева <С")- ветский коммунизм есть идеократия, власть идеи>, французский советолог строит модель общества, погруженного в создание псевдореальности. <Перед приобретением власти партия обрела устойчивость посредством идей. Поэтому, очутившись у власти, она спланировала идеократию. Но по мере того как <реальная> реальность все больше и больше отличалась от воображаемой реальности, идеи становились пустыми и сохраняли только словесную оболочку. Режим эволюционировал в логократию. Логократия предполагает даже еще более явную и гибкую согласованность, чем идеократия. Обходясь без внешних обязательств, она формирует систему действия, поведения, отношения, которая может не тревожиться ни о том, что вне ее (благодаря политике), ни о том, что внутри - из-за отчленен-ности индивидуальной субъективности. За исключением власть предержащих, обязанных говорить языком партя-чейки и дома, каждый индивид, имея собственное нерасщепленное <Я>, отделял свою частную жизнь от системы> [Besan^on, 1978, р. 20-21]. — 214 —
|