|
319 Психологическая история эпох и психических процессов порядком везде: в мыслях, эмоциях, отношениях, в хозяйстве. Можно и более узко - как имитацию природных вещей, в том числе такой природной вещи, как тело человека. Машинное производство скрупулезно членит психофизиологию человека. В конце концов разделенные способности человека воссоединяются в полученном продукте. Артефакты образуют род сообщества, копирующего в своей эфемерной самостоятельности человека и его отношения (Маркс назвал это товарным фетишизмом). Впервые в истории противовес <непосредственному> человеку, живому общению биосоциальных тел обладает такой самодостаточной полнотой, питая и критические обличения буржуазного отчуждения, и кошмароподобные грезы литературы, и оптимистические проекты освобождения труда. Мир, сотворенный технической цивилизацией Нового времени - ньютоновский. Это значит, что он составлен из макротел. Тысячелетия понадобились для того, чтобы скопировать человеческое тело в его макрофактуре, скомпоновать его органы и функции в артефакте, наделить искусственную вещь подобием социального характера и общественных отношений, отправить в самостоятельную жизнь. Человеческая психика обзаводится качествами и синдромами, неизвестными до сих пор. Среди новинок - не только массовое распространение саморегуляции и возрастание формально-логического и технического интеллектов. Регистр психических состояний сдвигается к полюсу уподобления человека нечеловеческому устройству. Распространяются компульсивно-навязчивые, сверхпе-дантичные характеры, шизофрения - патологические последствия сверхрационального и машиноподобного существования. РАЦИОНАЛЬНОСТЬ И СВОБОДА-Рациональность в контексте общей картины мира является разновиднос-Ментальность исторических эпох и периодов тью ньютоновской причинности, т. е. объяснением, не проникающим за грань макротел, а применительно к человеку - в область его глубокой мотивации. Поэтому в конце концов рациональность оказывается не самоцельной, а технической в том смысле, что она только доставляет человеку навыки адаптации к жизни в сложно устроенной предметной среде. Духовных ценностей она не затрагивает, а если затрагивает, то это воспринимается как патологическое навязывание человеку машинообразного способа жизни. Крайнему рационализму в Новое время противодействуют патриархально-традиционалистские, художественные и либеральные взгляды на мир. Либерализм есть идеология и психология личной свободы. Новое время, как и любая другая эпоха, ставит человека перед дилеммой свободы и зависимости. Теперь ключевая для личности проблема выбора перенесена в плоскость политических прав и экономических возможностей. Великие революционные декларации XVIII в. провозглашают равенство людей перед законом, неотъемлемые права на <жизнь, свободу и стремление к счастью> (Декларация независимости США). Вначале плохо различимые, вызревают две главные социально-политические и психо-социальные установки эпохи: демократическая и либеральная. Для первой самоцельно равенство. Крайний эгалитар-но-революционный вариант этой позиции признает и насильственное уравнивание людей. Он рационален и утопичен (утопия проектирует полное преобразование людей на разумных основаниях). Либерализм же утверждает только равные для всех людей права добиваться своих целей. Морально-политическая доктрина демократии известна еще древним грекам, либерализм - новоевропейс-кое явление. — 209 —
|