|
В трактовке мифа необходимо избегать крайностей: полной биологизации или полной социологизации (или тексту-ализации). Разумеется, дописьменный миф невозможно представить вне проявлений тела: моторных, органических, эво-кативных. Здесь под слоем звуковой моторики (а миф есть вовлечение тела в действие произнесения) угадывается еще более древний пласт совсем уж нечленораздельной или молчаливой моторики. Воспоминания этой своей старины миф хранит, и к такой изначальности относится магия. Как ни сложно отделить миф от магии, обыденное и научное словоупотребления это делают. Не потому ли, что телесное движение и осмысленная речь в качестве психических Ментальность исторических эпох и периодов причин и культурных праформ суверенны в своих пределах? Дальнейшее углубление в психокультурное объяснение приводит к таким идеальным мыслительным типам (если пользоваться языком М. Вебера), как чистое действие и чистая вербальность. По отношению к реальным действиям и речам они имеют (в психолого-исторической перспективе) значение туманных дописьменных истоков по отношению к полезной деятельности и читабельной продукции современного человека, МИФ КАК ЧИСТАЯ ВЕРБАЛЬНОСТЬ. Чистая вер-бальность - явление не менее редкое и странное, чем чистое действие. Это ассоциативная сторона речи сама по себе, без опоры в действии и мысли. Поток сознания в <Поминках по Финнегану> Дж. Джойса может служить ее примером. Нетрудно понять, что романная, письменная форма на деле здесь уничтожена и оставлена модель устной речевой стихии в ее дограмматических, докоммуникативных смыслах. Индивидуальная мифология находится в опасной близости от шизофрении. Опора этой мифологии - индивидуальный опыт, не получивший выхода в действие, игру, коммуникацию, претендующий быть рассказчиком, но рассказчик непонятный. Значит, шизофреник - непризнанный Джойс? Нет, Джойс не шизофреник. Джойс - выдающийся писатель, предпринявший грандиозную попытку воссоздать сферу внутренней речи в ее чисто смысловой стихии, без опоры на внешние реалии. Он создавал таким образом и портрет' художественного <Я>. Помещенный в плоскость письменного произведения, его опус непонятен, так как нарушает принцип художественного текста - читабельность. Но он дает редчайшую возможность увидеть слово как таковое. Чистая вербальность, этот идеальный мыслительный тип, указывает на родовой признак человека - стремление к воплощению. Грамматика, жанры, стиль являются служебными по отношению к этой силе. Хотя миф существует и в письменной записи, заложенная в нем интенция говорения стремится разрушить регулярность сюжетно-грамматической организации, временами превращая последнюю в абсурд — 130 —
|