|
3. Курицу при помощи хлеба подманивают близко к решетке, и в тот момент, когда та, ничего не подозревая, хочет клюнуть, ее с размаху ударяет шестом или, что хуже, — толстой проволокой по незащищенному телу свободная рука этого же шимпанзе или другого, сидящего поблизости. Когда эту игру проводят два 'Послеокончания этой книги упомянутоеявлениенаблюдалосьопять.4) Все происходило так, как было описано выше, прибавился лишь один новый штрих: сначала Султан, а затем и Терцера брали куски хлеба, бросали их курам и затем с большим интересом наблюдали, какте клевали их. При этом способ бросания был совершенно отличен оттого, который применялся при нападении ибудетописан в Дальнейшем; вместо сильного швырянья сдвижениями нападения яя спокойное бросание при напряженном рассматривании поспешно сбегающихся кур. Повторяю еще раз: я сам не ожидал бы ничего подобного, но ни в факте, ни в смысле игры не остается ни малейшего сомнения. Разумеется, обезьяны не играли так с другой пищей — к хлебу они относились до некоторой степени безразлично. То, как шимпанзе иногда отдают свой корм друг другу, описано в другом месте (Psycliolo-gische Foreshung. I 1921). 107 шимпанзе, распределяя между собою роли, они, конечно, предварительно не сговариваются между собой; обстоятельства требуют того, чтобы деятельность одного была приспособлена к действиям другого; они понимают это и этим ограничиваются. Битье и уколы палкой часто переходят в бросанье. От большой радости, например, когда приносят особенно вкусный корм, животное, обыкновенно, в возбуждении волочит другую обезьяну (или присутствующего при этом человека), играя, кусает его и т. п. Хика в таких случаях охотно берет палку и со всего размаха кидает ее в широкую спину Чего. То же самое довольно часто имеет место в игре. В течение некоторого времени та же Хика имела привычку подходить сзади с палкой в руке ко спокойно сидящим животным, бросать ее, как стрелу, на самом близком расстоянии и затем быстро убегать. Кроме палок, применялись валявшиеся мотки свернутой проволоки, жестянки, пригоршни песку и — с особенным удовольствием — камни самых разнообразных размеров. Через несколько дней послетого, как мы приняли станцию, Терцера с камнем в руке вскарабкалась на край крыши и бросила его в одного из новичков, с которым она еще не вполне свыклась, с таким правильным расчетом, что камень пролетел около самой головы животного. Между тем, тогда обезьяны еще не очень хорошо бросали, и как раз Терцера во время игры, по большей части, метя в цель, попадала лишь приблизительно в ее направлении, а иногда камень преждевременно вылетал из размахивающей руки; как и ребенку, обезьяне нужно было некоторое время для того, чтобы достигнуть необходимой ловкости рук и кисти. Летом 1915 года метанье камней сделалось настолько укоренившейся модой, что я иногда в течение четверти часа мог насчитать более десяти метаний, впрочем, в большинстве случаев у одного и того же животного-гимнаста Хики, которая понемногу научилась очень хорошо попадать в цель и упражнялась в этом искусстве с одинаковым удовольствием как на себе подобных, так и на людях. Некоторые животные, напротив, не бросают никогда или почти никогда; так, мне ни разу не удалось наблюдать Чего за этим занятием, хотя как раз именно ее, как очень опасное животное, мы наказывали, бросая в нее камнями, когда она кусалась или провинилась в чем-нибудь другом; но вместо того, чтобы, со своей стороны, бросать в нас, она брала попавший в нее камень и яростно кусала его; ожидая, что в нее бросят, обезьяна вытягивала руки перед — 73 —
|