|
Поначалу увлечение сына весьма озадачило родителей Стивена и немало взволновало их. В конце концов, девятилетний мальчик должен был бы интересоваться спортом и игрушками, которые стреляют и двигаются. Но осы... Как можно быть очарованным ими? Однако теперь они считают интерес Стивена чудесным. Они тоже досконально изучили повадки ос и их образ жизни. Мы сидим вчетвером и говорим об осах так, словно мы все — энтомологи, собравшиеся на какую-то конспиративную конференцию, посвященную брачным играм шершней. Болезнь Стивена преобразила нас всех, меня — на какое-то время, его родителей — на всю жизнь. Во многих отношениях история Стивена — типичная история ребенка-аутиста. Когда в годовалом возрасте он еще не ползал, его родители поначалу забеспокоились. Они заметили также, что по сравнению со своей старшей сестрой Стивен был очень «прилипчивым» к некоторым вещам и мог подолгу развлекать себя, издавая жужжащие звуки. Родители повели его к педиатру, после этого визита был проведен ряд обследований, в результате которых в конце концов, когда мальчику было три года, был постановлен диагноз — аутизм. Все время между первым посещением педиатра и официальным диагнозом семья жила в состоянии стресса, и развитие Стивена стало все больше и больше тревожить его родителей. Жить без диагноза было очень трудно. В такой ситуации родители склонны винить себя в том, что их ребенок отстает в развитии, и чем дольше затягивается получение ответа, тем серьезнее становятся взаимные упреки. Когда я впервые увидел Стивена, ему было три года. Он говорил несколько слов, но использовал их только от случая к случаю, чтобы обозначить предметы. Гораздо чаще он кричал, плакал или протестовал. Он не компенсировал недостатки речи, показывая пальцем на предметы, жестикулируя или кивая головой, чтобы выразить свое согласие или несогласие. Хотя по большей части он, судя по всему, пребывал в хорошем настроении, он не отвечал улыбкой на улыбки родителей. Когда его отец возвращался с работы, Стивен не бежал к дверям, чтобы поздороваться с ним. Вместо этого он начинал прыгать и хлопать в ладоши. Он не обнимал и не целовал своих родителей, их нежности не доставляли ему удовольствия. Когда его брали на руки, он терпел, но в большинстве случаев не отвечал на их ласки. Он нередко запускал руки в материнские волосы и потом нюхал их. Как правило, он не просил родителей поиграть с ним и не привлекал их внимания к тем игрушкам, с которыми играл. Если ему было больно, он не бежал за утешением и никогда не утешал старшую сестру, если та начинала плакать. — 9 —
|