|
Гегелевская критика кантовского критицизма (во введении в "Феноменологию")2 развертывается как феноменология - анализ "являющегося" знания. Соотношение "Феноменологии" и "Логики" Гегеля таково, что то, что в первой показано как развитие движения являющегося знания, представлено во второй как самодвижение предмета этого знания. Преодоление кантовской внешней рефлексивности и то же стремление к вещи самой по себе (ги den Sachen Selbst) проявля-' ются в гегелевской феноменологии в виде восстановления интуиции, созерцания вещи как данного. Интуиция применительно к феноменологии - это всегда созерцание, в том числе интеллектуальное, имеющее дело с данным. Бытие (Sein), наличное бытие (Da-Sein), действительность у Гегеля - все это существующее в форме непосредственной данности. В каждой из этих форм выступает одно и то же сущее. Они отличаются друг от друга по тому, как много опосредствованно выявленного сущностью содержания выражено, включено в форму непосредственной данности. В них сущее выступает в новом качестве в зависимости от того, сколько опосредствованного сущностью содержания дано в том, что выступает как непосредственно данное. Гегелевская "Феноменология" является, таким образом, онтологией, в которой доказывается тождество мышления и бытия, основанное на сведении второго к первому. В этом плане отчетливо выступает преемственность последующей современной феноменологии, всех ее современных разновидностей с гегелевской феноменологией. Например, в логическом анализе познания у Рассела имеет место то же, что и у Гегеля, - отождествление познания и бытия в качестве "опыта", выражающееся, в частности, в неразличении объекта и того, как он представлен в опыте. ' См. Гегель. Сочинения. - М., 1959. - Т. IV. - С. 47-49. 2 См.: Там же. - С. 41-50; см. также т. V, с. 26 и далее. С точки зрения "онтологического аргумента" определенность (Wasbestimmtheit) оказывается вне всякой онтологической характеристики (разрыв двух аспектов - сущего и существования). Рассел признает существующей одну совокупность данных наук. Они сами по себе не имеют предметного знания бытия. Постулаты положений тоже лишаются сами по себе какой бы то ни было достоверности, но стоит их принять, как положения науки приобретают предметное значение. У Рассела, таким образом, происходит выведение онтологической значимости одной совокупности данных из содержания другой (независимо от ее собственного содержания), - собственно, скорее замена онтологического содержания феноменальным*. Проанализировав соотношение "вещи в себе" и "явления" в кантовском их понимании, мы вскрыли закономерности этой мистификации, показав путь, который ведет к расщеплению первоначально единого и в результате которого уже нельзя их соединить, соотнести. — 15 —
|