|
Уже из этих определений можно заключить, что такие явления, как «национальные чувства» или «религиозные чувства», связаны с особенностями личности. Они возникают, когда соответствующая сфера действительности и отношение к ней (этническое самоопределение человека, религиозное самоопределение и т. д.) значимы для личности. Иными словами, далеко не всякий член данного этноса по определению располагает «национальными чувствами», которые можно «оскорбить». Если же национальное и религиозное самоопределение для данной личности незначимо и соответствующая сфера не воспринимается ею эмоционально, нельзя говорить в таком случае и о соответствующих (национальных либо религиозных) чувствах. Таким образом, проблема национальных (или религиозных, что принципиально безразлично) чувств упирается в психологическую проблему аффективного компонента этнической (конфессиональной) идентичности ( Стефаненко , 1998, с. 95) или в проблему переживания человеком своей принадлежности к данной этнической или конфессиональной группе ( Солдатова , 1998, с. 50—51). Отсюда оскорбление национальных (религиозных) чувств – это механизм создания межэтнической напряженности путем эмоционально-аффективного воздействия на этническую самоидентификацию данного субъекта, предполагающего естественный процесс психологической защиты со стороны последнего. 2.6. Понятия «разжигания» и «возбуждения» нетерпимости и розни Разжигание или возбуждение нетерпимости, розни и вообще (негативно оцениваемых) социальных чувств человека столь же тесно, как понятие национальных чувств, связано с проблемой этнической (или конфессиональной) идентичности (точнее, самоидентификации). Как пишет Г.У. Солдатова, «этническая идентичность выступает психологической основой этнополитической мобилизации, которую мы рассматриваем как готовность людей, объединенных по этническому признаку, к групповым действиям по реализации национальных интересов» ( Солдатова , 1998, c. 51). В сущности, то, что законодатель называет разжиганием либо возбуждением национальной (религиозной) розни, и есть механизм сознательной стимуляции перехода от этнической самоидентификации к этнополитической мобилизации, от того или иного самоощущения через психологическую защиту к совместным действиям, в свою очередь потенциально создающим ситуацию межэтнического (межконфессионального) конфликта. Как известно, именно у «малых» народов Российской Федерации заметен процесс все большей «этнизации» в структуре групповой самоидентификации. Так, по данным, собранным Г.У. Солдатовой в 1994 г., респонденты – осетины, татары, тувинцы, якуты ставили этническую идентификацию на первое место. — 69 —
|