|
Таким образом, родители и молодежь не так уж далеко ушли друг от друга, несмотря на неистовство консервативных газет. И тех и других охватила модная тенденция описывать жизнь в психологических терминах и абсолютизировать психотерапию. Родители узнали, что их функция заключается в терапии, воспитании детей, хорошо приспособленных в эмоциональном отношении. Молодежная культура точно так же ценила эмоциональную приспособленность и пыталась достичь ее с помощью собственных терапевтических методов. Основные ценности XX столетия сформировались в 1920-е гг.: быть верным своей «настоящей» личности, выражать «самые глубокие» чувства, «делить» свою личность с группой. Как раз в то время, когда семья и молодежная культура сражались за новое определение жизни, центрированной на личности, а не на достижениях, антрополог 398 Часть V. Прикладная психология в XX веке и психолог Маргарет Мид вернулась с южных морей, принеся мудрость идиллического общества, где люди должны очень мало работать и вести мирную жизнь в гармонии и сексуальной удовлетворенности. Как и во времена Просвещения, когда философы почувствовали себя свободными от веков религиозного подавления, возникло страстное желание свободной и легкой жизни — особенно сексуальной жизни, — обнаруженной на Таити. Преданные идее инвайронментализма, философы полагали, что таитянский рай можно построить в Европе методами социальной инженерии. По мере того как интеллектуалы XX в. восставали против викторианской сексуальной морали и крайностей евгеники, они чувствовали себя стоящими на пороге «нового Просвещения», или, как сформулировал Уотсон, «социального Возрождения, подготовки к еще большим изменениям» (цит. по: D. Freeman, 1983). Поэтому книга Мид «Начало века в Самоа» (1928) взволновала их точно так же, как читателей XVIII в. будоражили рассказы первых путешественников о тихоокеанских островах. Один из рецензентов книги Мид писал: «В глубине души у каждого из нас есть окаймленный пальмами остров южных морей... таинственная атмосфера, обещающая свободу и беззаботность... Туда мы стремимся, чтобы найти любовь — свободную, легкую и приносящую удовлетворение» (цит. по: D. Freeman, 1983, р. 97). Маргарет Мид была молодым психологом и антропологом; она училась у основоположника современной американской антропологии Франца Боаса, оппозицию которого евгенике мы уже отмечали. Боас и его последователи были убеждены, что человеческая природа представляет собой совокупность импульсов, сформированных обществом в личность. Они были согласны с Дьюи в том, что разум представляет собой социальную конструкцию, ничем не обязанную природе, но зато всем обязанную культуре. Подобным же образом, культура представляет собой всего лишь «усугубленную личность», как говорила Рут Бенедикт, еще одна студентка Боаса: личность, будучи полностью сформированной культурой, является образом культуры в историческом индивиде, а культура, слепок личности, является личностью общества. Если евгеники впадали в одну крайность, отрицая любое влияние воспитания на природу, то последователи Боаса впадали в другую, рассматривая культуру как «своего рода механический пресс, в котором большинство индивидов принимает форму». — 415 —
|