|
Поэтому неудивительно, что прогрессивисты с распростертыми объятиями встретили бихевиоризм Уотсона. Они стремились получить обещанное Уотсоном орудие социального контроля. Прогрессивисты полагали, что Уотсон правильно описал законы выработки условных рефлексов, управляющие человеческими массами. При этом им было приятно относить себя к «весьма немногочисленным» индивидам, наделенным «творческим интеллектом», которые не подпадают под действие законов условных рефлексов и в состоянии использовать их как орудие для того, чтобы освободиться от «зова стада» и вести это стадо к высшим целям. Но сам Уотсон не соглашался со схемами прогрессивистов. Он настаивал на том, что законы выработки условных рефлексов применимы ко всем, независимо от того, прибыли его предки на «Мэйфлауэре»1 или нет, и что каждого можно обучить использовать бихевиористские техники для самоконтроля или контроля над другими людьми (L. Т. Birnbaum, 1964). Популяризованный бихевиоризм Уотсона одни приветствовали, а другие находили неглубоким. Джозеф Джастроу (Joseph Jastrow, 1929) считал, что идеи Уотсона отражают деградацию психологии. Уорнер Файт (W. Fite, 1918), уже испытавший разочарование по поводу экспериментальной психологии, рассматривал бихевиоризм как логичный конечный продукт сайентизма и утверждал, что в «бихевиористской психологии мы видим законченную форму слепого научного догматизма». По мнению бихевиористов, «разум, в смысле внутреннего, персонального, духовного опыта, должен быть отставлен прочь, наряду с бессмертной душой и разоблаченными суевериями ненаучного прошлого... Согласно их взглядам, ваше поведение является всего лишь и исключительно тем, что могут наблюдать другие; и то, каким вы кажетесь не себе, но окружающему миру — и есть вы» (р. 802-803). Смешивая воедино влияние психоанализа и бихевиоризма, Файт предвидел создание «Мэйфлауэр» — корабль, в начале XVII в. доставивший первых английских поселенцев на территорию будущих США. — Примеч. ред. 396 Часть V. Прикладная психология в XX веке в конце XX в. психологического общества: «Несомненно, близится время, перед тем как мы покончим с научными предубеждениями, когда все домашние и общественные отношения станут ясными и прозрачными, благодаря присутствию экспертов-психологов. В те прекрасные дни социальные отношения не будут испорчены ложью, или неискренностью, или даже самыми добрыми преувеличениями» (р. 803). В 1930-х гг., в период Великой депрессии, интерес к психологии по понятным причинам резко упал, но не исчез. Психология продолжала развиваться и расширять сферы своего применения, хотя и медленнее, чем в годы после Первой мировой войны. Во время новой войны произошло возрождение широкого интереса к психологии. — 412 —
|