Практикум по когнитивной терапии

Он перешел к плану спасения номер два. Несмотря на поздний час, он позвонил своему терапевту, но ответа не было; он вспом­нил, что тот был в отъезде. Он попробовал дозвониться до своих бывших терапевтов, но наталкивался на автоответчики или отклю­ченные телефоны. Он позвонил на две разные круглосуточные кри­зисные линии, но там ему посоветовали ни о чем не беспокоиться. Он пытался позвонить еще кому-нибудь: он знал, что с годами растерял всех друзей, но остались еще некоторые родственники, которые могли бы помочь. Он набрал номер и разбудил их, но они уже в течение многих лет слышали, как Даниель воет волком, и устали от его паник. Недовольные тем, что он разбудил их посреди ночи, они попросили его справляться со своими проблемами само­стоятельно.

Когда страхи дошли до предела, он выбежал из дома, запрыг­нул в машину и на всех парах помчался в дежурный кабинет район­ной больницы. Но когда приехал, увидел, что из-за гололеда на одной из главных магистралей столкнулись двадцать пять машин. Персонал больницы бегал вокруг жертв инцидента, пытаясь им по­мочь, а Даниелю было сказано, что сейчас не до него.

Так он попал в ловушку. Ему некуда было пойти, некому позво­нить, не к кому повернуться. Решив, что если уж он поддался пани­ке, то лучше быть дома, он сел в машину и направился к своей квартире. Он сидел на кресле в гостиной с выключенным светом, ожидая, когда его мозг повредится и он сойдет с ума. Так он сидел два часа, позволяя волнам паники находить на него.

Позднее Даниель рассказал, что с ним случилось, пока он си­дел и ждал. (Этот диалог воспроизведен с его слов.)

«Я сидел, и паника охватывала меня волна за волной; я был обессилен, напуган, мне некуда было податься и не к кому обра­титься. Я ждал, когда сойду с ума. Вдруг, неизвестно отчего, я вскочил и начал вслух говорить сам с собой. Я говорил все громче и громче, пока не перешел на крик. Я орал: "Кому есть дело до того, что я рехнусь? Хуже, чем сейчас, мне уже быть не может. Моя жизнь за последние десять лет стоит не больше, чем мусорный бачок. Я не женат, у меня нет подруги, я не могу удержаться ни на одной работе, последние 10 лет я нахожусь на инвалидности. У меня нет друзей, мои родственники меня не выносят, и мои терапевты уста­ли от меня. Так кому какое до меня дело? Это не жизнь. Я не должен бояться все потерять, потому что терять уже нечего. Нет больше причины себя защищать. Не имеет значения, какие меры предосторожности я предпринимаю, — они не работают, так зачем они? С меня хватит. Пропади все пропадом. Если я рехнусь, то я рехнусь, но не собираюсь больше убегать. Все равно уже некуда бежать. Если мне неизбежно предстоит кончить жизнь чокнутым, то перед этим можно немного повеселиться!»