|
Весла работали неутомимо; проезжающие большею частью стояли и молча смотрели на воду. Дно лодки было завалено тюками, чемоданами, шляпными футлярами, зонтиками. По всем этим предметам весьма нетвердыми шагами похаживал какой-то мастеровой и звал какого-то Сеню. – Сень! – шептал он, проваливаясь между чемоданами. – Ты, брат, поосторожней! – говорили ему. – Будьте покойны. Сень!.. – продолжал он бормотать и вдруг грузно шлепнулся в какую-то яму между чемоданами. – Послушайте, что же это, наконец? – сердито проговорило несколько голосов. – Ведь это чорт знает что такое?.. Ведь этак можно перевернуть лодку? – Будьте спокойны!.. – слышалось из глубины чемоданов, где ворочался мастеровой… – Лежи! – сказал ему Сеня, – не шевелись! – Пам-милуйте… – Лежи, говорю! – Никто не смотрит! – обиженно говорил какой-то господин в клеенчатом картузе, с испитым, хотя и не старым лицом. – Ни один шаг ваш не обеспечен так, чтобы вы могли быть покойны за свою жизнь… – Действительно! – отвечали ему. – Бог знает что такое! Ведь он нас мог всех опрокинуть… – И кроме того, сам народ положительно лишен какого-нибудь понимания! Не говорю о вежливости… Тут, как хочешь, невольно предпочтешь сторониться от всего русского… Ответа на это не последовало. Молодой человек в клеенчатом картузе был слегка взволнован. – Я объехал всю Европу, – сказал он, не обращаясь собственно ни к кому, – и решительно не припомню ни одного столкновения, даже с грубою массою, которое бы не оставило во мне более или менее приятного впечатления… Однако, – вдруг обрывая речь, быстро проговорил он, – посмотрите, на том берегу только две кареты… А нас, пассажиров, по крайней мере на шесть дилижансов? – Как-нибудь, там… – сказал было кто-то, но тотчас же прибавил: – Кондуктор! Послушайте, куда же нас денут? там две кареты?.. – Должна быть депеша! – робко произнес кондуктор, находившийся здесь же. – Мы даем телеграмму… телеграфируем. – Должно быть, там депеша! – заговорили в толпе. Клеенчатый картуз пристально смотрел на ничтожное количество дилижансов, видневшихся на берегу. – Потому мы желаем угодить проезжающим! – шептал кондуктор. – Нам тоже хлеб надо. По мере приближения к полоске льда, тянувшейся посредине реки и оказавшейся довольно широкою, гребцы дружнее принялись за весла; лодка понеслась и с шумом, на всем ходу, перервала эту цепь льдин, царапавших ее бока. — 47 —
|