|
Франтовитый мальчик лениво пошел рядом с нами. – Вы в семинарии учитесь? – спросил мой товарищ. – Да… – Что же у вас, как теперь там? – Обыкновенно. Что же может быть тут интересного? – Очень много. Например, чем вы занимаетесь? – Что же может быть тут интересного? Обыкновенно… Вы эту палку где купили? – В Петербурге. – Много ли дали? – Полтора целковых. – Э-эх вы! – укоризненно сказал мальчик. – А еще из Петербурга. Хотите, я вам такую палку за гривенник куплю? Угодно вам? Вы не верите… Не угодно ли об заклад? Угодно? – Нет, зачем же. – Ну, хорошо. Если я вам такую палку куплю за гривенник, вы свою мне отдадите? – У меня ведь есть палка. Зачем же мне? – Да вы передали. Я их – всех лавочников знаю. Копейки и гривенники сыпались из детских уст довольно долгое время, но мы уже не слушали этого приятного лепета и не заметили, как проводник наш отстал. На крыльце школы попрежнему сидел старик и замахивался палкой на какую-то деревенскую бабу, которая с ребенком на руках тихо шла мимо него. Баба была неряшливая, грязная; грубый холст ее костюма и тряпки, в которые был завернут ребенок, были до того грязны, что казались вымазанными сажей. Баба даже не улыбнулась на угрозу старика: по лицу ее видно было, что она едва ли и слышала ту угрозу – она тихо и задумчиво шла босыми ногами по сырой тропинке, укачивая ребенка, и на голос: «вырастешь велик, будешь в золоте ходить» – пела самую отчаянную, даже ужасную песню, в которой, между прочим, было: Я поставила кисель На вчерашней на воде… Как вчерашняя вода Ненакрытая была: Тараканы налакали, Сверчки ножки полоскали… Накрывала полотном, Паневеночкой худой… Паневеночка худая Под ребеночком лежала, Ровно три года гнила… В каких ужаснейших условиях народной крепостной жизни могла сложиться такая ужаснейшая песня?.. Баба долго шла за нами и долго пела эту песню. Больше нам незачем было ходить по селу. Мы случайно познакомились со всеми партиями общества села N. Видели мы ретроградов, одиноко умирающих в одиноком уголке, с сожалениями о ременных кнутьях покойника-барина; видели более молодых представителей этого направления, имеющих виды «на воспособление» своим попыткам к безответному захвату чужих кур, ожидающих даже признательности от авторов ужасной песни. Видели либералов, рекомендующих сначала спроситься, а потом уже оторвать голову чужой курице. Видели даже крошечных подростков, которые, произрастая под охраною всех вышеизложенных направлений и взглядов, далеко превосходят своих учителей, ибо чуть не с детского возраста знают уж, где можно купить хорошую палку… — 44 —
|