|
– Глухо у вас! все вам в диковинку! – сказал мой возница. – То-то, друг любезный, и мы так думаем, что с непривычки это… Кажется, ведь имеем понятие… бог не обидел, а тут словно одурь какая тебя возьмет… И сам не знаешь: что такое? Такое объяснение неожиданных бед, свалившихся на головы мирных обывателей Гололобова во время ярмарки, весьма ободрило и хозяина, который все время находился в неловком и напряженном положении… – Истинно так, одурь! – сказал он, ободрившись… – Я как, значит, проигрался да пришел домой, так точно проснулся… Глянул на Машутку, на Анну – точно у меня камень с памяти-то свалился, вспомнил все и даже охолодел… Скука меня такая одолела, силов нет! Говорю Анне: «Что молчишь-то, хоть слово скажи, все мне легче будет!» – «Чего ж говорить, надо опять за пряжу садиться…» И стала собирать… Ну, мочи моей нет! «Анна, говорю: хошь самовар, Христа ради, достань где-нибудь, поставь, чаю напьемся, может что…» – «Нет, говорит, не до того мне! Поди сам проси, я опять за пряжу сяду». Истомило меня всего, точно вот колесом переехало… Не вытерпел, ушел по деревне. «Дайте, братцы, хоть сколько-нибудь денег». Хожу, кланяюсь из двора во двор – в ноги, кажется, готов пасть… Кое-как в трех местах насилу-насилу двадцать пять копеек вымолил… Принес Анне: «На, говорю, купи крендельков, освободи мою душу!..» Ну и я ей благодарен! Уважила! – Уважила? У тебя баба, брат, первый сорт!.. – сказал мой возница. Эта похвала оживила и хозяйку. – Так уважила! лучше не надо! Чисто с праздником сделала! И как искусно! Дал я ей двадцать пять копеек, думаю, хоть кренделей купит ребятишкам, все хоть что-нибудь… А она что же? На двадцать-то пять копеек эво сколько принесла! Гляжу, идет с ярманки, целая в руках охапка! «Всего, говорит, купила!» – Это на четвертак-то? всего? – с изумлением воскликнула почти вся наша компания. – Да! – весело сказала Анна. – На четвертак я купила всего, а он с рублям ничего не смыслит… Я-то вот каждую копеечку знаю – куда ее деть… Пошла, да рассудила, да раздумала хорошенько – ан и четвертак сколько мне службы-то сослужил!.. И мыла я взяла на две копейки, надо ребятишкам головенки помыть… И тесемок, и иголок… – То есть, боже мой, сколько! – в восхищении говорил муж. – И булавок взяла, и крендельков… – Эво! – И ковшик деревянный… – Ишь! – И синьки, и табаку ему же, дураку, взяла… – То есть удивление! – И горшочек купила… И поплавок в лампадку. — 70 —
|