|
– Да, – со вздохом произнес кто-то, продолжая разговор в стороне. – Тоже трудновато наживать эту проклятую деньгу!.. – И-и-и трудно!.. – тотчас же последовал ответ. – Кого деньги полюбят – сами к тому идут, а уж кого не полюбят, ну – уж тут, брат! – Тут, брат, лучше человеку лечь да помереть! – сказал отставной солдат. – Первое дело!.. – Нет! – весело проговорил молоденький купчик. – Нет, что-то, я гляжу, мало охотников помирать-то из-за этого!.. Вишь вон, кошек едят… Смех. – А не это, – продолжал купчик, – так и так как-нибудь, своим судом с ними справляются… Говоря эти слова, он поглядывал на толстого угрюмого купца в лисьей рваной шубе, сидевшего поодаль. Купец как будто понимал, что в этих словах есть для него что-то очень неприятное, и отворачивался в сторону. – Вот у моего одного приятеля, – продолжал купчик, очевидно намекая на этого же купца, – тоже денег долго не было, тоже они его не любили, а потом вдруг совершенно сделались в него как влюблены… Откуда что взялось!.. – Ну-ну-ну!.. – сказал купец, отодвигаясь. – Очень влюблены!.. Глотка-то больно широка у тебя!.. – Нет, ей-богу, правда! – все веселей и веселей продолжал купчик, очевидно, намереваясь произвести потеху. – Ей, ей, влюбилися… Я уж сколько раз его спрашивал: «Как, мол, ты, Иван Иваныч, разбогател?» – «От бога!» говорит. «Да каким манером? говорю, ты вот что расскажи». Станет рассказывать, все хорошо идет, покуда еще в мальчиках первые сто рублей наживал, все богу молился, а уж за сотней и неизвестно что… Прямо говорит: «А как стало у меня денег тысяч двадцать…» – «Да как же это у тебя стало-то? седой шут!» – Ну, и «бог»! – Ну-ну-ну… Эко глотка-то!.. – ворчал купец. – Нет, должно быть, что полюбили они его, – не унимался купчик. – Допрежь этого они всё хозяина любили, а потом вдруг все к приказчику повалили, а у хозяина-то ничего и не осталось. Это через влюбленность… Все поняли, какая насмешка скрывалась в этом рассказе, и все захохотали. – Черт эдакой! – негодовал обиженный купец. – Мелет, мелет, идол, не сообразится с умом… В бога не верит… Откуда вы только народились, ахаверники… Но смех долго еще разносился из одной кучки людей в другую, каждый раз приправляемый каким-нибудь метким, веселым словом, от которого становилось еще смешней. Осмеянный купец скрылся. Все эти разговоры и шутки с большим вниманием и снисходительностию слушал седой старик, тоже по-видимому, из купцов, человек очень пожилой и серьезный. Рядом с ним сидел молоденький мальчик, одетый, как и старик, очень тепло и опрятно. Когда смех несколько поутих, старик, не обращаясь собственно ни к кому, произнес: — 305 —
|