|
«Ведь подводит нас всех под обух!» – подумали мы единодушно и решительно вознегодовали на дурость Парамона… Но главное, что охладило к нему, – это именно его безбоязненная уверенность в своей правоте. Испугайся он, засуетись, начни врать, кланяться, – мы бы поняли его. Но видя, что он ничего не делает, ни капли не боится, а просто и без всякого сомнения в себе, в своем положении и поведении продолжает верить в свое дело, – это сделало нас совершенно равнодушными к его положению: мы «не могли» понимать такой верности самому себе, она нам казалась глупостью. Посудите: пришли из полиции, разыскивают, спрашивают паспорт, а он говорит: «мне глас был!» Вот сию минуту его «возьмут в темную», а он говорит – «побудь, побудь, посиди!», точно в самом деле гостей принимает. Тут человек еле дышит, боится, как бы его не притянули к делу за то, что дал приют беспаспортному, а беспаспортный, как на грех, «ляпнул» при «самом» квартальном: «это ты меня успокоил». Ну не разиня ли? Ну, что бы ему испугаться, заерзать «по земи», если нужно, на коленках, попросить прощения, дать взятку (наверно, припрятывает деньги-то! внезапно осенило нас), а он болтает бог знает что, да еще без паспорта, да других подводит! Бог с ними – с этими святыми!.. только беды наживешь! Это не только взрослые и опытные думали, но и мы, дети, так широко осчастливленные Парамоном, и мы чувствовали, что бог с ними, с этими святыми: только беды наживешь!.. – Как же теперь? – тихо сказал квартальный дяде. – Ведь надо его отвести… – Парамон Иваныч!.. – окликнул Парамона дядя. – Что, золотой? – Вот они говорят, нельзя, мол… – На место жительства, – прибавил квартальный, – вас требуют. Парамон поднял голову… – Меня, что ли?.. – Да, – продолжал дядя, – вас требуют на место жительства… – Ну во-от! Что мне там! – Нельзя!.. Требуют! – А пущай! – Да нельзя же ведь!.. – уж с нетерпением произнес дядя. – Чево там – нельзя… ну!.. Это неуважение к «нельзя», которое мы почитали еще в утробе матерей наших, просто взбесило всех; даже нас, детей, взбесило. «Как „пущай“? – обиженно думали Мы. – Начальство требует, а ты – „пущай“!» – Что – «ну!» – обидевшись, проговорил квартальный. – Что тут «ну»? Когда требуют – так тут нечего нукать… Парамон ничуть все-таки не испугался, а не умел понять, что ему говорят, и робко ответил: – Ну господь тебя помилуй… Ничего! Что там! – Опять-таки не «ничего», а требуют по этапу, домой! – произнес квартальный, мало-помалу входя в аппетит притеснения. — 200 —
|