|
«Должно, добер купец-то!» – думали распоясовцы. Но покуда шли эти расспросы, рассказы, покуда распоясовские мужики медленно шли и перевозились по этапу домой, сроки все были пропущены окончательно и безвозвратно, и при наступлении осени уездный исправник, явившийся в деревню на тройке собственных лошадей, с колокольчиком и бубенцами, очень коротко и просто объявил, что с завтрашнего дня распоясовцы должны переселяться. Он прочел им все бумаги, которые когда бы и куда бы то ни было подавали распоясовцы, прочел решение по этим бумагам, прочел решение по бумагам петербургских ходоков и повторил, что после всего этого разговаривать нечего. Если же, прибавил он, распоясовцы по-прежнему будут упорствовать, то переселение будет сделано полицией на их счет, что рабочих теперь – сколько угодно, потому что – осень. Распоясовцы ничего не понимали. Исправник растолковал им опять дело с начала и до конца; они все-таки не могли понять ничего. И в третий раз было все им разъяснено и доказано. И в третий раз они не понимали и не верили. Очнулись они только тогда, когда им предложили подписать что-то. Тут они опять увидели «фальшь» и подписать отказались. И опять три раза было, как по пальцам, рассказано все дело, и опять предложено подписаться, и опять они не тронулись с места и «согласу» не дали. Составлен был третий протокол, и третий распоясовский мужик отвез его, погоняя лошадь, куда следует. Предложение «подписать», напоминавшее распоясовцам два таких же «фальшивых» предложения, и изворотливость, с которой они отстояли «свои права» и не подписали их, на некоторое время было оживило их и воскресило некоторую надежду, что еще будут добрые новости, что вот-вот придут петербургские ходоки, что вот-вот приедут какие-нибудь «особенные» чиновники и повернут все дело по-свойски. Но на следующий день, с восходом солнца, восемьдесят человек народу, собранного со всех окрестных деревень, пришло в Распоясово. – Вы что, ребята? Здорово! – спрашивали распоясовцы. – Здравствуйте! Да вот нанялись… – На пересел, вишь, сгоняли… – Али это нас разорять пришли? – По делам так, что вроде как – вас! – Ни-ча-во! – Нам что же? Восемь гривен в день!.. Суди сам! – Цена хорошая!.. – Наше дело, сами знаете, чай… – Так-то так! По восьми гривен?.. – По восьми… – Шабаш, значит!.. Это событие сразу разрушило все распоясовские надежды. В довершение беды скоро вслед за рабочими приехал исправник и подтвердил, что рабочие наняты на счет распоясовцев, и если поэтому распоясовцы добровольно не исполнят того, что следует им исполнить, то рабочие сейчас же приступят к делу. — 11 —
|