|
Поручик уверил ее, что принимал живейшее участие в ее родителе, и обещал ей дознаться, какое несчастие грозило ему или какая печаль его тревожила. Случай к тому скоро представился. Вечером, когда майор возвратился, Левчинский, простясь с ним и с Ганнусей, велел подвести верхового коня своего. Ридько, по рассчетливой угодливости, побежал на конюшню; между тем поручик, сошед с крыльца, сказал, что хочет пройтись пешком, и велел Ридьку вести лошадь вслед за ним. Когда они вышли за деревню, поручик, дотоле молчавший, завел разговор с своим проводником. – Пан твой очень печалится. Не от того ли, что у вас худы посевы и не обещают хорошего урожая? – О, нет, грешно сказать! Наши посевы хоть куда; и теперь, когда озимые хлеба уже выколосились, можно ждать, что урожай будет на диво. – Так, может быть, посторонние завладели какими-нибудь его землями? – Оборони бог! у нас нет лихих соседей. – О чем же он так грустит? – Да так; видно, худой ветер подул… не все то говорится, что знается… – Послушай, Ридько! вот тебе на водку. – При сих словах Левчинский сунул ему в руку серебряный полтинник и, помолчав с минуту, продолжал: – Ты знаешь, что я люблю твоего пана и желаю ему добра. Вижу, что он почти болен от какой-то грусти, вижу, что милая, добрая ваша панянка тоскует и сохнет, глядя на отца своего, и не знаю, как помочь их горю. Пособи мне в этом: скажи, зачем майор уезжает каждое утре и в чем и какая ему неудача? – Сказал бы вам… Да вы никому об этом не промолвитесь? – Вот тебе мое честное слово… – Верю: вы не из тех панов, которые обещают и не держат слова; вы даже прежде даете на водку, чем обещаете… Только… как вы думаете: пан мой не узнает об этом? – Как же он может узнать, если я не скажу? А я уж дал тебе слово молчать. – Не вы, а этот проклятый жид: он может отгадать по звездам и по воде, что я проговорился об этом деле. – Небось, не отгадает; у меня есть на это свой заговор, против которого жид не устоит со всем его колдовством. – Право?.. Так мне и бояться нечего. Только вы не будете нам мешать в нашем деле? – Нисколько; а напротив, еще буду помогать твоему пану, когда в деле этом нет ничего худого. – И, какое тут худо! Ведь, кажется, нет греха выкапывать клады, зарытые в земле и у которых нет хозяина, кроме иногда – наше место свято! – кроме лукавого. А вырвать у него добычу, не погубя души своей, мне кажется, не грех, а доброе дело. – Точно. Так майор ищет кладов?.. Да нашел ли он хоть один из них? — 138 —
|