|
…христиане, от Византии свет получившие… – Из Византии в конце X века пришло на Русь христианство. Калигула! твой конь в сенате… – цитата из стихотворения Г. Р. Державина «Вельможа» (1794). …лживою еллинскою мудростью… – обычное выражение древнерусских начетчиков для обозначения античной философии и культуры. …сей виноград, в меру благодарящий – вместо древнерусского «вертоград» – сад. Скудельный сосуд – хрупкий, ломкий. …город Глупов… в согласность древнему Риму… – Сопоставление Глупова с Римом должно, по мысли летописца, подчеркнуть его силу и величие, недаром «третьим Римом» называлась когда-то Москва (см.: H. M. Карамзин . История Государства Российского, т. 2, СПб. 1851, стр. 230–231). …Мишка Тряпичкин, да Мишка Тряпичкин другой… – в «Ревизоре» Н. В. Гоголя Тряпичкиным назван один из столичных приятелей Хлестакова. …дабы не попали наши тетрадки к г. Бартеневу, и дабы не напечатал он их в своем «Архиве ». – П. И. Бартенев с 1863 года издавал «историко-литературный» журнал «Русский архив», большую часть которого занимали невыразительные, случайно подобранные, а то и просто анекдотические историко-документальные материалы. В журнальном тексте было «…дабы не попали наши тетрадки к г. Семевскому, и дабы не сделал он из того какой истории». В 1870 году, то есть в год подготовки и выхода первого отдельного издания «Истории…», М. И. Семевский основал журнал «Русская старина» и подарил Салтыкову «билет» для получения годового комплекта журнала. О корени происхождения глуповцев * Впервые – ОЗ, 1870, № 9, стр. 130–138 (вып. в свет 4 сентября). Журнальный текст главы сопровождался примечанием: «Статью эту следовало напечатать в самом начале «Истории одного города», но тетрадка, в которой она заключалась, долгое время считалась утраченною и только на днях счастливый случай доставил ее в мои руки. Изд.». Во всех отдельных изданиях глава печаталась вслед за «Обращением к читателю от последнего архивариуса-летописца». Рукопись не сохранилась. В основу рассказа «О корени происхождения глуповцев» писатель положил предание о добровольном «призвании» в страну трех варяжских князей – Рюрика, Синеуса и Трувора, – будто бы предпринятом новгородцами по мудрому, хотя и вынужденному совету древнего старца Гостомысла. Однако, если, например, Карамзин писал, что «отечество наше, слабое, разделенное на малые области до 862 года <…> обязано величием своим счастливому введению монархической власти» (H. M. Карамзин . История Государства Российского, т. 1, СПб. 1851, стр. 113), а современная Салтыкову реакционная газета «Весть» утверждала, что «исторически законная власть и есть именно законная потому, что она, вековым процессом истории, вкоренилась в народное сознание как держава правды» («Весть», 1867, № 51 от 5 мая), то в «Истории одного города» добровольный отказ от воли, приведший к переименованию головотяпов в глуповцев и к появлению у глуповцев «князя» (или, как поют они, возвращаясь домой, царя ), собственно и знаменует собой начало «глуповской истории», начало опирающегося на силу «законного» грабежа и насилия. Поместив эту главу непосредственно за «Обращением к читателю», писатель, с одной стороны, усиливает наметившееся «сближение» фантастической глуповской истории с официальной историей России, и, с другой стороны, как бы подготавливает возможность проследить развитие этой «истории» от самого ее зарождения до появления в Глупове загадочного и грозного «Оно ». — 431 —
|