|
– Это, брат, скверно! надобно им внушить, что, конечно, отчего же и не выпить в меру, но зачем же опять из-за этого делом своим неглижировать… – Не знаю-с; на то есть у них начальники. – А кто, например, первый купец у вас по городу? – Есть один-с, Пазухин прозывается; этот точно, что после покойного родителя большие капиталы получил. – И семейный? – Женат-с. – Ну, и есть этак… дочки? – Сын один есть от первой жены-с, а от второй-то дочка, так ту еще грудью кормят. – Гм… а других купцов нет? – Есть, да всё больше веревочками, да шнурочками, да ситчиками торгуют… самый, то есть, народ внимания не стоющий! – Гм… подай еще рюмку очищенной! «Однако это скверно! впрочем, может быть, он и врет! Эти хлапы* иногда бывают прежелчный народ: съездит его там кто-нибудь по морде, или так просто нападет на него меланхолия, он и видит все в черном цвете! А того, скотина, и не размыслит, что иногда человеку нужен не взгляд его поганый, а настоящие, истинные факты… А крепко, однако, он меня озадачил! ведь этак, пожалуй, и не поправишь обстоятельств! Да нет, не может быть! Иван Васильич сам в здешних краях женился, и он мне именно сказывал, что здесь в каждом доме по невесте, и за каждой невестой не меньше ста бумажками дают! Я и теперь еще позабыть не могу, как он мне показывал белье, которое получил за женой… ведь не во сне же я это видел! А белье было именно такое, какого нельзя дать меньше как при ста тысячах!» – Ну, хоть в уездных городах, может быть, богатые купцы есть? – спросил он у того же нумерного. – В уездах как не быть, есть… В Полорецке есть, в Черноборске тоже, в Окове… – Семейные? – Известно, купцы народ плодущий-с… – Это, брат, хорошо… принеси-ко еще очищенной! – Да не прикажете ли уж графинчик поставить? – А и то дело. «Ну, вот оно и выходит на мое! Теперь, стало быть, только осторожнее действовать надо, и дело в шляпе… Посмотрим, посмотрим, Анны Пафнутьевны, Василисы Карповны, Перпетуи Прокофьевны, как-то вы от меня отвертитесь! Хорошо, что я стихов много знаю – это самое действительное средство! там в альбомчик пропишешь, там пропоешь, там этак в упор продекламируешь – ни одно купеческое естество не устоит!.. А впрочем, поглядим-ка на свои мордасы; я уж дней шесть и зеркала-то не видал!.. Ничего, недурно! Глаза красны и нос как будто лупится, да это пройдет… надо бы водку совсем оставить… ну, да это с завтрашнего дня, а нынче дело дорожное…» – Мишка! – крикнул он своему лакею, который возился в передней с чемоданами, – на ночь чтоб огуречная вода была – знаешь, что тетенька Лизавета Егоровна от загару дала… Ну, а чиновники у вас каковы? – спросил он, обращаясь к нумерному, принесшему графин с водкой. — 3 —
|