|
– Ну что, Порфирий Петрович, как дела? Порфирий Петрович смотрит на него признательно и с чувством пожимает руку. – Очень приятно! – говорит он, – благодарю вас; сейчас семь в пиках выиграл и Александра Семеныча обремизил! – Не выиграли бы вы, – вступается Александр Семеныч, записывая ремиз и ломая в ожесточении мелок, – не выиграли бы вы, кабы Петр Борисыч лаптей не плел… эх вы! а еще играть садитесь! – Уж там лапти или не лапти, – говорит Порфирий Петрович благодушно, – а выиграл! Иван Павлыч чуть-чуть хихикает и, взглянув на будущего папашу с нежностью, удаляется. – Приятный молодой человек! – отзывается Порфирий Петрович по уходе его. – Основательный! – подтверждает Александр Семеныч, – этаких людей бы побольше, так дела-то в губернии совсем другим бы порядком пошли. Иван Павлыч между тем садится около Софьи Григорьевны и заводит с нею интересный разговор. – А Порфирий Петрович сейчас Александра Семеныча без одной семь в пиках оставил, – говорит он, – и надо видеть, какой выговор сделал за это Александр Семеныч Петру Борисычу… отлично играет Порфирий Петрович! – Вы думаете? – отвечает Софья Григорьевна, – а я на месте Петра Борисыча никогда бы не села в карты играть… ни одной ведь игры не проходит, чтоб его не бранили! В это время Тисочка, шатаясь из стороны в сторону, проходит мимо Софьи Григорьевны. – Как мила Феоктиста Порфирьевна! – восклицает Иван Павлыч, – и как скромна! знаете ли, Софья Григорьевна, что если сравнить ее с другими крутогорскими барышнями, то… но, право, даже и сравненья никакого нет! – Очень приятно, – отвечает Софья Григорьевна, – мне кажется, однако ж, что и другие барышни очень милые… – Да, коли хотите… но всё не то, что Феоктиста Порфирьевна! Возьмите, какая у нее невинность в глазах! – Очень приятно… Из всего вышеизложенного явствует, что тактика Ивана Павлыча весьма остроумна и дальновидна. Он действует прежде всего на родителей и направляет все усилия к тому, чтобы глаза их привыкли к нему. С этою целью он частенько навещает их то утром, то вечером, а иногда и утром и вечером, ездит с ними гулять за город и наконец даже получил однажды приглашение запросто у них отобедать. Одним словом, он хочет сделаться неотразимым, вкрасться в доверенность Порфирия Петровича до такой степени, чтоб последний и не пикнул в ту минуту, когда предложение будет сделано во всей форме, а только бы отвечал: «очень приятно!» и расставил бы вместе с тем руки от изумления, что вот, дескать, как оно случилось: и не ждали и не гадали, а влез подлец в душу, без мыла влез! — 19 —
|