|
– J’esp?re, madame, – говорит Иван Павлыч, раскланиваясь и помахивая шляпой, – j’esp?re que vous voudrez bien m’accorder votre bienveillance…[41] – Очень рада… у нас понедельники… on danse chez nous!..[42] а впрочем, мы почти всякий вечер дома. – Приезжайте к нам! нам без вас будет скучно! – пристает Клеопатра. Второй визит кончился. – К Порфирьевым! – кричит Вологжанин, усаживаясь на дрожки. «А Клеопатра милая! – думает он дорогой, – и если старуха не поскупится, можно будет у этой пристани и якорь кинуть! Да и мать, кажется, тово… препопечительная… славное будет житье! будут тебя тут и кормить, и чесать, и умывать – просто как сыр в масле!» – Ах, мамаша, какой он душка! – сочувственно восклицает Клеопатра, немедленно по удалении Ивана Павлыча. Порфирий Петрович был дома, когда приехал к нему Во-логжании. Он в это время заперся в своем кабинете и считал деньги, что с малолетства составляло его любимое развлечение. Однако ж стук подъехавшего экипажа вывел его из временного оцепенения. Порфирий Петрович поспешил спрятать деньги, причем покраснел как рак, два раза крякнул и собственноручно отворил Ивану Павлычу дверь. – Имею честь рекомендоваться – Вологжанин! – сказал Иван Павлыч, расшаркиваясь еще в передней. – Слышал-с, слышал-с! очень рад! – проговорил Порфирий Петрович, приятно улыбаясь, – на службу к нам? – Да-с; то есть, желал бы… – Что ж, очень приятно! милости просим в гостиную. В гостиную ход был через зал, а в зале репетировала на фортепьянах урок Феоктиста Порфирьевна, девица лет восьм-надцати, старшая дочь хозяина, и вместе с тем весьма интересная толстушечка. У Ивана Павлыча, как у человека с побуждениями в высшей степени матримониальными, подкосились ноги от одного лишь взгляда на существо различного с ним пола. «Что ж этот скверный хлап меня уверял, что она каверзная, – подумал он про себя, – напротив того, она скорее кубышечка!» – Моя старшая дочь, Феоктиста! – сказал между тем Парфирьев. Феоктиста Порфирьевна встала, присела и хотела куда-то бежать. – Позови мамашу, – сказал Порфирий Петрович, – прошу покорно в гостиную, – прибавил он, обращаясь к Ивану Павлычу. Пришли в гостиную и сели, но так как Вологжанин не предвидел такого случая и не приготовился к нему, то весьма естественно, что находился в затруднительном положении относительно приискания сюжета для разговора. – Так вы к нам? – сказал опять Порфирий Петрович, – что ж, это приятно! — 13 —
|