|
Жеребцы стоялые, дворовые подпустынники – так непочтительно Салтыков называет монахов и архиерейских служек. …подобно древним иудеям, на реках Вавилонских седящим, приходится обесить органы своя …– Перефразированная цитата из псалма 136 (ст. 1–2). «Обесить органы своя …» – повесить (на вербах) свои арфы (церковнославянск .). Яко изчезает дым, да исче-е-езнут! .. – слова из псалма 67 (ст. 3). Прислужник в длинном кафтанчике – архиерейский служка в подряснике. Мерзоконаки и Лампурдос – намек на греческое происхождение ряда богатейших откупщиков (см. прим. к стр. 74). …когда велено было женские училища везде заводить? – См. прим. к стр. 457. Наш глуповский полковник . – Печатая в 1863 году в «Современнике» главу «Перед вечером» (под заглавием «После обеда в гостях»), Салтыков вынужден был внести в текст ряд изменений цензурного характера. В частности, «глуповский полковник» превратился в «доброго и милого приятеля Семена Михайлыча Булановского». Рукописи очерка и корректурные гранки позволяют восстановить авторский замысел, что особенно необходимо в данном случае, так как замена «полковника» «добрым и милым приятелем Семеном Михайлычем Булановским» по недосмотру цензуры была проведена непоследовательно: и в публикации «Современника», и во всех прижизненных изданиях в двух случаях остался «полковник». В сатирическом портрете Булановского – главы «губернского надзора» – нашли отражение черты одного из хорошо известных Салтыкову «деятелей» органов политического контроля самодержавия – жандармского штаб-офицера в Твери, полковника И. М. Симановского. Он осуществлял, в частности, негласный надзор за самим Салтыковым и посылал о нем секретные донесения в Петербург. Сатирическое выступление против жандармов – «опричники», «масоны» (стр. 408–409), редкое даже у Салтыкова, – немедленно привлекло к себе внимание III Отделения. Через несколько дней после появления в свет очерка Салтыкова в III Отделении была уже подготовлена специальная «Записка» о нем, датированная 6 апреля 1863 года. В записке сообщалось, в частности, по поводу фигуры Семена Михайлыча Булановского: «Как Салтыков был несколько лет вице-губернатором в Твери, то с первого раза, при чтении этой статьи, родилась мысль, не описан ли тут тверской жандармский штаб-офицер. В самом вымышленном имени Булановского сквозит имя Ивана Михайловича Симановского. Кроме того, в описании наружности, манер, разговора и суждения нельзя не узнать полковника Симановского…» Затем давалась подробная характеристика образа Булановского сопоставительно с его прототипом, а потом следовало раскрытие еще одного «портретного» намека– о начальнике Московского жандармского округа (ему была подчинена Тверь) С. В. Перфильеве: «Между прочим, Щедрин сказал слова два об окружном генерале в Москве. В этих немногих словах почтенный Степан Васильевич Перфильев очеркнут в более неприятном виде, чем Симановский» (Центральный государственный архив Октябрьской революции, ф. 109 (III Отд.), оп. la (Секретный архив), ед. хр. № 1993). Возможно, до Салтыкова дошли какие-то слухи о недовольстве III Отделения или самого Симановского прозрачностью псевдонима, и, включая очерк в сборник «Сатиры в прозе», он изменил фамилию «Булановский» на «Стопашовский». — 492 —
|