Том 3. Невинные рассказы. Сатиры в прозе

Иван Андреич . Чай, запросец-с?

Андрей Иваныч . Чист вышел! Так велено!

Иван Андреич . Тсс… Однако, «гр. губ.» все-таки оставили?

Андрей Иваныч . Ненадолго.

Иван Андреич . Я думаю, ваше превосходительство, сколько он бланков перепортил, прежде нежели сокращенным-то образом подписываться выучился!

Андрей Иваныч . Самую жизнь проклял.

Иван Андреич . Ай да комитет!

Андрей Иваныч . Н-да! Это комитет штучка!

Иван Андреич . Надо полагать, что от него и в инспекторский департамент стрела пошла.

Андрей Иваныч . А от кого же?

Иван Андреич . Ну, скажите на милость! А кому он какое зло сделал?

Андрей Иваныч . Никому.

Иван Андреич . Я так даже полагаю, ваше превосходительство, что это были самые невинные люди… Горько это, ваше превосходительство!

Андрей Иваныч . И весьма.

Иван Андреич. Конечно, они, как люди невинные, выходя из здания, в котором провели лучшие часы свои, могут с чистым сердцем произнести: «Мы свое дело сделали, а там буди его святая воля…»

Андрей Иваныч : И все-таки горько».

В вицы , сударь, ко мне, в вицы ! – то есть в заместители, на должность вице-директора.

Скрежет зубовный

Впервые – в журнале «Современник», 1860, № 1, отд. I, стр. 377–408 (ценз. разр. – 21 января). Подпись: Н. Щедрин.

Сохранилась черновая рукопись, текст которой очень близок к печатному. Конец рукописи утрачен (начиная со слов: «…порвалась нить», см. стр. 379).

«Скрежет зубовный» – одна из щедринских сатир на либеральную «гласность» и «постепенность» – написана в конце 1859 года в Рязани. Рукопись была послана Салтыковым П. В. Анненкову 29 декабря с просьбой передать ее в «Современник». Но заключительная часть очерка (после черты) – описание бессонной ночи, а затем «Сон» – была написана раньше первой и первоначально предназначалась для «Книги об умирающих», по-видимому, в качестве ее эпилога (см. об этом незавершенном замысле выше, в статье о «Невинных рассказах»). Об этом свидетельствует не только содержание заключительной части статьи. В рукописи эта часть «Скрежета зубовного» была первоначально самостоятельным произведением. Оно имело свое заглавие – «Смерть» и эпиграф – «Pallida mors» (из Горация). Впоследствии заглавие и эпиграф были зачеркнуты, а текст эпилога присоединен к «Скрежету зубовному».

Замысел сказочного эпилога к «Книге об умирающих» сложился у Салтыкова еще в середине 1857 года: в письме к И. В. Павлову от 23 августа Салтыков сообщал, что цикл о «ветхих» людях будет завершаться историей «о том, как Иванушку-дурака за стол посадили, как он сначала думает, что его надуют и т. д. Выйдет недурно, – прибавляет Салтыков, – только как бы того… не посекли». Более подробно этот замысел охарактеризован в письме к И. С. Аксакову от 17 декабря того же 1857 года: «В заключение: эпилог, в котором Иванушко-дурачок снова выступает на сцену: судит и рядит, сначала робко, а потом все лучше и лучше… я предположил себе постоянно проводить мысль… о том, что возрождение наше не может быть достигнуто иначе, как посредством Иванушки-дурака. Мысль эта высказывается во всех моих сочинениях… но здесь она выступит еще яснее». Из этих писем видно, какое важное значение придавал Салтыков «эпилогу» к «Книге об умирающих».