|
– Гм… в часть… – повторяет он задумчиво, – я, дружок, покаместь еще не могу на это решиться… – Отчего же, друг мой? он вполне этого заслужил! Однако в ответ на это хороший человек не отвечает ни да, ни нет, а только бормочет про себя что-то похожее на «гласность», и глубоко при этом вздыхает, вероятно вспоминая о том блаженном времени, когда «Московские ведомости» еще не открывали у себя особого отдела обывательской литературы*. Таким образом семейная конференция и кончается, потому что хорошему человеку уже время на службу. Подъезжая к присутственным местам, хороший человек не без удовольствия усматривает, что навстречу ему уже вылетел вахмистр в треугольной шляпе и с булавою в руках. Эта предупредительность обещает ему еще более острое наслаждение впереди, а именно удовольствие видеть всполошившихся, по случаю его прибытия, канцелярских чиновников, стоящих по местам чинно и вкопанно, не неиствующих руками и не болтающих бесполезно ногами. В присутствии хороший человек рассуждает о распространяющемся всюду бескорыстии, о том, что подлецов следует в бараний рог гнуть, и хотя не читает подаваемых ему журналов и бумаг, но, подписывая их, всякий раз предостерегает секретаря: «Вы у меня смотрите, чего-нибудь «этакого» не подсуньте! я ведь не затруднюсь и по второму пункту хватить!*» Исполнивши таким образом долг свой и вновь мимоходом взглянув омерзительным оком на поднявшуюся на ноги канцелярскую сволочь, он оставляет присутствие и отправляется с утренними визитами к прочим хорошим людям, которые столь же своевременно исполнили долг свой и уже отдыхают по домам. Однако к трем часам он дома, и с удовольствием видит, что стол накрыт и на столе, кроме воды, никаких других напитков не имеется. В продолжение обеда завязывается поучительный разговор. – А трезвость продолжает-таки делать успехи! – говорит хороший человек, – еще несколько усилий, и победа за нами! – Ах, мой друг! в Самаре какой циркуляр насчет этого вышел – просто очарование!* – Да, уж конечно, нашему генералу такого не написать!* – А в Саратове, напротив того, дикости какие-то* делаются! Представь себе, друг мой, трезвых людей бунтовщиками называют! – Всякая сильная идея имеет сначала своих мучеников! – вздыхает хороший человек. – Нет, а по моему мнению, со стороны саратовского генерала это просто отсутствие всякого понятия о гражданской доблести! – А разве всякий в состоянии вместить в себе это понятие? – уныло вопрошает хороший человек. — 405 —
|