Том 2. Губернские очерки

А Добролюбов, развивая и обобщая эти наблюдения, но уже в сопоставлении реализма Щедрина в «Очерках» с реализмом не Гоголя, а Тургенева, указывает, что «тургеневская школа» не сумела воспользоваться выдвинутым ею «хорошим и очень сильным» мотивом: «среда заедает человека». «Изображение „среды”, – заявляет Добролюбов, – приняла на себя щедринская школа …»[254]

Таким образом, в статьях и отдельных высказываниях руководителей «Современника» о «Губернских очерках» было дано наиболее правильное для своего времени революционно-демократическое осмысление самого произведения. Вместе с тем на его материале были поставлены важные вопросы дальнейшего развития литературы русского критического реализма.

В беседах со своим другом H. А. Белоголовым Салтыков говорил ему, что по возвращении из Вятки в Петербург он чувствовал, что «последовательная и убежденная логика Чернышевского не оставалась на него без влияния»[255]. Нет сомнения, что это признание относится также и к мыслям Чернышевского о «Губернских очерках» – произведении, которому суждено было сразу получить признание в качестве одного из крупных явлений русской литературы.

«„Губернскими очерками“, – заканчивал Чернышевский свою статью, – гордится и долго будет гордиться наша литература. В каждом порядочном человеке русской земли Щедрин имеет глубокого почитателя. Честно имя его между лучшими, и полезнейшими, и даровитейшими детьми нашей Родины. Он найдет себе многих панегиристов, и всех панегириков достоин он. Как бы ни были высоки похвалы его таланту и знанию, его честности и проницательности, которыми поспешат прославить его наши собратия по журналистике, мы вперед говорим, что все эти похвалы не будут превышать достоинств книги, им написанной»[256].

С этой оценкой «Губернские очерки» вошли в большую русскую литературу, с этой оценкой они живут в ней до сих пор.

II

Настоящее издание «Губернских очерков» подготовлено на основе изучения всех рукописных и печатных источников текста произведения. Принцип этот впервые был осуществлен Б. М. Эйхенбаумом и К. И. Халабаевым в издании «Губернских очерков» 1933 г. (Н. Щедрин , Полн. собр. соч, Гослитиздат, т. II). Однако, в согласии с характерной для советской текстологии 20-30-х годов тенденцией возвращать текст к первоисточникам, редакторы ввели в произведение из рукописей ряд мест, изъятых самим Салтыковым по соображениям не только самоцензуры, но и художественным. Кроме того, текстологическая ценность издания 1933 г. оказалась сниженной вследствие значительного количества допущенных в нем опечаток и ошибочных прочтений отдельных слов (более ста).