|
Под вечер пришел ко мне тот самый солдат, которого они рекомендовали, и лошадей тройку привел. – А что, – говорю я, – служба! как бы не прорваться нам на эвтом деле! – Ничего, – говорит, – ваше благородие! и не в таких переделах бывали. Только вы посмелее наступайте. Приехали мы в село поздно, когда там уж и спать полегли. Остановились, как следует, у овинов, чтоб по деревне слуху не было, и вышли из саней. Подходим к дому щелкоперовскому, а там и огня нигде нет; начали стучаться, так насилу голос из избы подали. – Кто там? – кричит из окна работница. – Отворяй калитку, – говорит солдат, – видишь, губернаторский чиновник за хозяином приехал. Засветили в доме огня, и вижу я с улицы-то, как они по горницам забегали: известно, прибрать что ни на есть надо. Хозяин же был на этот счет уже нашустрен и знал, за какой причиной в ночную пору чиновник наехал. Морили они нас на морозе с четверть часа; наконец вышел к нам сам хозяин. – Добро пожаловать, – говорит, – гости дорогие! добро пожаловать; давненько-таки нас посещать не изволили. И сам, знаете, смеется, точно и взаправду ему смешно, а я уж вижу, что так бы, кажется, и перегрыз он горло, если б только власть его была. Да мне, впрочем, что! пожалуй, внутре-то у себя хоть как хочешь кипятись! Потому что там хочь и мыши у тебя на сердце скребут, а по наружности-то всё свою музыку пой! – Ты Щелкоперов? – спрашиваю я, как мы вошли в горницу. – Я, – говорит, – Щелкоперов. Да вы, верно, ваше благородие, в первый раз наши места осчастливили, что меня не признаете? – Да, – говорю, – в первый раз; я, мол, губернский! – Так-с; а не позволите ли поспрошать вашу милость, за каким, то есть, предметом в нашу сторону изволили пожаловать? – А вот вели поначалу водки да закусить подать, а потом и будем толковать. Выпил я и закусил. Хозяин, вижу, ходит весь нахмуренный, и уж больно ему, должно быть, невтерпеж приходится, потому что только и дела делает, что из горницы выходит и опять в горницу придет. – А не до нас ли, – говорит, – ваше благородие, касательство иметь изволите? – А что? – Да так-с; если уж до нас, так нечем вам понапрасну себя беспокоить, не будет ли такая ваша милость, лучше зараз объявить, какое ваше на этот счет желание… – Да желание мое будет большое, потому что и касательство у меня не малое. – А как, например-с? – Да хоша бы тебя в острог посадить. Он смешался, даже помертвел весь и словно осина затрясся. — 327 —
|