|
– Когда же не надобе?.. Да чтой-то, парень, словно он дешево больно от вас отступился? – вступается другой голос. – И то, голова, дешево. Уж пытали и мы сумневаться, что бы тако значило, что вот прежний становой за это же самое дело по пятисот и больше с нас таскал… уж и на то, брат, думали, что, може, приказ у него есть, чтобы нас, то есть, не замать… – А что думаешь, може, и взаправду есть! – А кто его знает? може, и так, а може, и оттого, что в те норы, как пятьсот-то давали, не было у нас старицы нашей, некому было, стало быть, и говорить-то с ним толком. – Да, благодатная эта старица… да что ж она в кельи, что ли, у вас живет? – А у дяди Онуфрия на дворе в бане… чай, знаешь дядю Онуфрия? Ну, и мы к ней с полным нашим уважением, – только заступись за нас, матушка. Разговор на несколько минут прекращается, и до вас долетают только вздохи, которые испускает ветхий старик, сидящий в самом центре группы, да хлест кнута, которым ямщик, для препровождения времени, бьет себя по сапогу. – Ну, а ты, дедушка, каково перевертываешься? – спрашивает рассказчик, обращаясь к старику. – Да вот к Онисиму на Заводь ходил хлебушка попросить… только чтой-то он уж ноне больно сердит стал: ничего-таки не дал. – Что ж снедать-то будете? – А чего снедать? – нечего! Снова наступает молчание, и снова слышатся вздохи старика. – Да ты, дедушко, опять сходи попроси, – вступается ямщик, – дядя Онисим старик любезный: ты уважь его, сходи в другой раз; он даст, как не дать! – Известно, дядя Онисим любит, чтоб перед ним завсегда с почтением пребывали, – объясняет рассказчик. – Ин и взаправду сходить придется, – отвечает старик, вздыхая, – только ноженьки-то у меня больно уж ходимши примаялись… словно вот вертма вертит в косте-то… а сходить надо будет: не емши веку не изживешь! – Ну, а у вас как, всели на порядках? – спрашивает рассказчик у ямщика. – А что! ничего, живем. Вот ономнясь вятские купцы в Москву проезжали. – Ну? – Ну, и проехали, – отвечает ямщик, нахлестывая себя слегка по ноге. – Эк тебя вывезло! а ты говори дело! – Да что говорить-то? известно, живем. Да чу! не как дощаник-от пловет? Действительно, вдали из-за кустов, показывается чуть заметная точка, которая мало-помалу разрастается, и через несколько минут вы уже начинаете ясно различать очертания лодки. – Да-а-вай! – кричит ямщик, устроивши из кулака своего подобие трубы. — 276 —
|