|
– Ну, а ты как? – сказал он. – Да вот служу, как видишь. – Служи, брат, служи. Дослужишься до высоких чинов, не забудь и нас, грешных. – А разве ты тоже желал бы служить? – Нет, брат, куда нам! А все, знаешь, как-то лучше, как есть протекция, как-то легче на свете дышится. В эту самую минуту послышался шум подъезжающего к дому экипажа. – Василий Иваныч приехали, – доложил Ларивон, и вслед за тем ввалилась в кабинет толстая и неуклюжая фигура какого-то господина, облеченного в серое пальто. – Вот кстати! – сказал Лузгин, бросившись навстречу новопришедшему. – Честной компании мира и благоденствия желаем, – отвечал Василий Иваныч, утирая пот, катившийся по лицу. – Мир вам, и мы к вам! – Рекомендую! мой задушевный друг, Василий Иваныч Кречетов, – сказал Лузгин, обращаясь ко мне, и затем представил Кречетову и меня. – Много наслышан-с, – заметил Кречетов. – Ну что, как дела? что в Крутогорске делается? – А как бы вам доложить, благодетель? денег поистряс довольно, а толку не добился. – Что ж говорят-то? – Да просто никакого толку нет-с. Даже и не говорят ничего… Пошел я этта сначала к столоначальнику, говорю ему, что вот так и так… ну, он было и выслушал меня, да как кончил я: что ж, говорит, дальше-то? Я говорю: «Дальше, говорю, ничего нет, потому что я все рассказал». – «А! говорит, если ничего больше нет… хорошо, говорит». И ушел с этим, да с тех пор я уж и изымать его никак не мог. – Ах ты, простыня без кружева! Да разве денег у тебя с собой не было? – Помилуйте, Павел Петрович, как не было-с. Известно, в губернский город без денег нельзя-с. Только очень уж они мудрено говорят, что и не поймешь, чего им желательно. – Помоги, брат, ты ему! – обратился ко мне Лузгин. – А в чем дело? – Содержал я здесь на речке, на Песчанке, казенную мельницу-с, содержал ее двенадцать лет… Только стараниями своими привел ее, можно сказать, в отличнейшее положение, и капитал тут свой положил-с… – Ну, капиталу-то ты немного положил, – заметил Лузгин. – Нет-с, Павел Петрович, положил-с, это именно как пред богом, положил-с, – это верно-с. Только вот приходит теперь двенадцатый год к концу… мне бы, то есть, пользу бы начать получать, ан тут торги новые назначают-с. Так мне бы, ваше высокоблагородие, желательно, чтоб без торгов ее как-нибудь… – То есть вам желательно бы было, чтобы в вашу пользу смошенничали? – Э, брат, как ты резко выражаешься! – сказал Лузгин с видимым неудовольствием, – кто же тут говорит о мошенничествах! а тебя просят, нельзя ли направить дело. — 204 —
|