|
Говорят, будто необходимо изучить нужды и особенности края, чтобы уметь им управлять с пользою. Mon cher, je vous dirai franchement que tout ?a – c’est des utopies[114]. Какие могут быть тут нужды? Ну, я спрашиваю вас? Знает ли он, для чего ему дана жизнь? Может ли он понять, se faire une id?e[115]о том, что такое назначение человека? Non, non, non et cent fois non! Je vous le donne en mille[116], соберите вы тысячу человек и переспросите у каждого из них поодиночке, что? такое государство? – ни один вам не ответит. Они знают там своих коров, своих баб, свой навоз. Какие же тут нужды, какие тут особенности края! Говорят также некоторые любители просвещения*, что нужно распространять грамотность, заводить школы, учить арифметике. Eh bien, je vous dirai[117], что если мы их образуем, выучим арифметике, конец нашим высшим соображениям, c’est s?r et certain comme deux fois deux font quatre[118]. Тут наплодится целое стадо ябедников, с которым и не сладишь, пожалуй. Entre nous soit dit[119], как человек молодой, я почти обязан сочувствовать ? toutes ces id?es g?n?reuses[120], но – скажу вам по секрету – в них тьма-тьмущая опечаток. Сивилизация – это такое тонкое, нежное вещество, которое нельзя по произволу бросать в грязь; грязь от этого не высохнет, а только даст зловредные испарения qui empesteront le monde entier[121]. Это всё оттуда, с Запада, все эти выдумки к нам прилезают, а то и невдомек никому, что грамотность еще не пришлась по нашему желудку. Есть умная русская пословица: «Что русскому здорово, то немцу смерть»; по нужде, эту пословицу и наоборот пустить можно. Я, знаете, люблю иногда прибегать к русским пословицам, потому что они ко всему как-то прилаживаются. Конечно, есть и другая пословица: «Ученье свет, а неученье тьма», – но тут, очевидно, говорится о настоящем ученье, то есть о таком, которое… vous concevez?..[122] Я опять-таки не обскурант; я желаю, я изо всех сил требую учения и просвещения, но настоящего просвещения, то есть такого, о котором говорится в вышеприведенной пословице. Вы мне скажете, что грамотность никто и не думает принимать за окончательную цель просвещения, что она только средство; но я осмеливаюсь думать, что это средство никуда не годное, потому что ведет только к тому, чтобы породить целые легионы ябедников и мироедов. Только истинно просвещенный плотник может пользоваться топором, истинно просвещенный повар ножом, ибо, не имей они этого «истинного» просвещения, они непременно зарежутся этими полезными инструментами. Слесарь, которого души коснулось истинное просвещение, поймет, что замок и ключ изобретены на то, чтобы законный владелец ящика, шкафа или сундука мог запирать и отмыкать эти казнохранилища; напротив того, слесарь-грамотей смотрит на это дело с своей оригинальной точки зрения: он видит в ключе и замке лишь средство отмыкать казнохранилища, принадлежащие его ближнему. Итак, прежде нежели распространять грамотность, необходимо распространить «истинное» просвещение. Вам, может, странно покажется, что тут дело как будто с конца начинается, но иногда это, так сказать, обратное шествие необходимо и вполне подтверждается русскою пословицей: «Не хвались идучи на рать…» — 182 —
|