|
– Какие, вашество, у меня деньги! – заметался Иван Петрович, – на хлеб да на квас… А он ему вместо ответа – процент! Процент да процент – так ошеломил скрягу, что он сначала закуску велел подать, а немного погодя и в шкатулку полез. Словом сказать, от кремня, который нищему никогда корки не подал, целый кус увез! Но этого мало. Совершив этот подвиг и понабрав еще кой-где изрядную сумму денег, обаятельный предводитель… вдруг исчез! Туда-сюда. Сначала прошел слух, что его в Баден-Бадене за рулеткой видели, потом будто бы в Париже, в Ницце, в Монте-Карло… И наконец что ж оказалось? что он последние денежки спустил и где-то во Франции, на границе Швейцарии, гарсоном в ресторан поступил. Разумеется, русские путешественники валом повалили к нему. – Мемнон Захарыч! ты? – Он самый; садитесь-ка поближе, вот за этот стол. Я вам такого пуле-о-крессон* подам, что век будете Мемношку помнить! И точно: подаст на славу и скажет: – Если всего не одолеете, так не плюйте в тарелку, а мне отдайте. Я крылышко съем. Скажите по совести: ну как «своему брату» лишнего франка на водку не дать! И давали ему, так что он во время «сезона» по 30–40 франков в день получал. Но он был благороден, и деньги у него не держались. И я его прошлым летом видел в Уши?*. Стоит на пристани с салфеткой в руках и парохода поджидает. – Мемнон Захарыч! какими судьбами! – воскликнул я. – Политический… – пробормотал он, слегка смутившись. Однако ж я на эту удочку не поддался. – Стыдитесь, сударь, – сказал я ему строго, – что затея ли! Да, по моему мнению, лучше тысячу раз чужие деньги из кармана украсть, нежели один раз в политическое недоразумение впасть!* Так он и отошел, не солоно хлебавши. Дал я ему на водку франк – и баста. Но что всего примечательнее: всю ясность ума сохранил. Как только начнут его кредиторы в Уши? ловить – он на пароходе в Евиан*, на французский берег переплывет и там пурбуары* получает. Как только кредиторы в Евиан квартиру перенесут – он шмыг в Уши?, и был таков! А говорят еще, что предводители правую руку от левой отличить не умели! Да дай бог всякому! Один предводитель был так умен, что сам своему аппетиту предел полагал. Поставят, бывало, перед ним окорок, он половину съест и скажет: – Баста, Сашка! остальное до завтрева! И больше уж не ест. Благодаря этому он дожил до преклонных лет и умер своею смертью, а не напрасною. И детям своим завещал: лучше продолжительное время каждый день по пол-окорока съедать, нежели зараз целый окорок истребить и за это поплатиться жизнью. — 29 —
|