|
– Вот и все; а там – еще Улита едет, когда-то будет… в «одном из ближайших-то нумеров»! – закончил Молчалин 2-й. – А любопытно было бы, очень даже любопытно знать, как он там дальше путать будет! – заметил Алексей Степаныч. – По секрету… только вы уж, пожалуйста!.. он, брат, suffrage universel[15] для выбора сотских потребовать хочет! – таинственным шепотом сообщил нам Молчалин 2-й. – Затейщики вы! только как же он это напечатает? – А он, братец, обстановочку такую придумал. Во-первых, говорит, можно доказывать, что теперь все жалобы на бездействие полицейских властей относятся прямо к начальству, а тогда оно явится уже чистым от нареканий; во-вторых, говорит, остроумно и даже небезынтересно будет видеть, как, например, селение собственным движением будет отдавать само себя под надзор полиции; а в-третьих, говорит, можно перспективы разные насчет suffrage universel припустить: усилить, например, на время выборов власть становых приставов, разрешить им телесные упражнения и тому подобное. Обстановка-то ведь, коли хотите, не глупа! – Не глупа-то не глупа и даже не безосновательна в некоторых отношениях, а все-таки… – Ну, да это когда-то еще будет! Тогда я и опять вас созову, а теперь, господа, я попрошу у вас еще часок-другой терпения! Есть у меня статейка; эта, я вам доложу, похитрее будет! – «С.-Петербург, 27 июля. Материалистические учения, которые в настоящую минуту увлекают за собою современное русское молодое поколение*, имеют многое, с чем, по справедливости, не согласиться нельзя. Одна материя вечна, хотя, конечно, было бы странно оспаривать и то, что вместе с материей вечно и ее содержимое. Видоизменяется материя (именно только видоизменяется, а не умирает), и вместе с нею видоизменяется и ее содержимое…» – Нет, вы скажите, каков сюжет выбрал! – с горечью воскликнул Молчалин 2-й, – и это в виду теперешних, можно сказать, обстоятельств!* – Брось – вот и все! – прямо решил Алексей Степаныч. – А вот, все-таки попытаемся прежде… Ну-тко, благослови, господи! Молчалин 2-й на минуту задумался и затем вдруг порывисто начал бегать пером по корректуре. Через две-три минуты он уже читал: – «Материалистические учения, которые увлекли в свои сети современное русское молодое поколение, начинают наконец выступать перед нами во всей своей постыдной наготе. Нам говорят: материя вечна, и доказывают это фактами, по-видимому, неотразимыми. Но разве дух не вечен? спросим и мы с своей стороны. Кто тот смельчак, который позволит себе утверждать противное? Материя вечна! Прекрасно! Но все-таки она хоть видоизменяется (этого и противники наши отвергнуть не могут), дух же – никогда! Вот в чем заключается преимущество духа и вот где следует искать причины, почему дух всегда торжествовал и будет торжествовать над материей, если только у человека есть хоть малейшая охота способствовать этому торжеству». — 68 —
|